и пускай с другими всё перепутано,
зыбко, и недосказано, и непрочно.
просыпаясь, он пишет ей “доброе утро”,
засыпая, пишет – “спокойной ночи”.

больше ничего, ни звонков ни писем,
ни тем более встреч на аллее в парке.
был бы набожен – за неё молился бы,
был бы побогаче – дарил подарки.

её кровь течёт у него под кожей,
у неё словечки его, привычки.
это всё что он теперь дать ей может,
всё что ей принимать от него прилично.

он всегда соблюдает свои законы,
он ни словом ни телом её не греет.
но становятся ночи её спокойнее,
но становится утро – чуть-чуть добрее.