А ты придёшь ко мне спустя десятки лет,
И ты осмотришь меня взором повзрослевшим.
И так спокойно, так серьёзно и неспешно
Достанешь из кармана мой портрет.

На фотографии чуть выцветшей и смятой
Я с удивлением найду свои глаза:
Они сияли изнутри, а я цвела!
И всех пленяла нежным голосом и взглядом.

Ты улыбнёшься осторожно, чуть дыша -
И по привычке своей старой, незабытой,
Так увлечённо, смело, искренне, открыто
Расскажешь, как прошли твои года.

И осторожно меня спросишь: "Ну а ты?
Оправилась от боли и разлуки? "
А я, слегка заламывая руки,
Узнаю твоего лица черты.

И вспомню всё - прогулки наши, встречи,
И то, как доигралась я с судьбой,
Как думала: " Ну раз теперь ты мой,
То значит, это точно будет вечно! "

И вспомню я свой хохот ледяной,
Сухую на лице моём ухмылку.
Как ты кричал отчаянно и пылко:
" Я знаю, что ты можешь быть другой! "

И, даже не спросив, зачем ты здесь,
Я сяду, обхватив свои колени.
А ты воскликнешь: "Как же летит время!
Я раньше мог бы тоже рядом сесть… "

И ты уйдёшь. И больше не вернёшься.
И, может быть, чрез многие года
Я снимок раздобуду для тебя -

Тот самый, на котором ты смеёшься.

Татьяна Красильникова