Заинтересованный популярностью «Голодных игр», я потратил на поиски картины пару-тройку месяцев, рассчитывая, что ее сюжет не уступит по своей напряженности замечательной «Королевской битве» по роману Косюна Таками. Однако «это был не нескафе» – притянутый за уши сюжет со всеми атрибутами «сумеречной» мелодрамы в стиле Стефани Майер… Впрочем, чего еще следовала ожидать от типично «женского» боевика?
Государственное устройство страны Панем, описанной в своем романе Коллинз, 100% совпадает с Римской Империей – государство-столица с бесхитростным названием Капитолий и огороженные проволочными заборами, постоянно находящимися под напряжением в 500 вольт, 12 дистриктов, не имеющих названий и просто пронумерованных от 1 до 12-го. Разумеется, территория каждого дистрикта многократно превышает площадь столицы, в своем большинстве населяющие их жители бедствуют и, по своей сути, являются рабами капитолийских боссов – они вынуждены выполнять строго определенные работы (земледелие, добыча угля и т.д.), чтобы хоть как-то прокормить себя и гарантировать роскошную жизнь аристократам Капитолия.
Сюжет «Голодных игр» завязан на девушке-бунтарке с дурацким именем Китнисс, что, впрочем, характерно для «женских» романов. 16-летняя девушка игнорирует законы капитолийских господ и, подобно Робину Гуду, нахально стреляет из лука дичь в лесах за пределами родного ей 12-го дистрикта и крутит платонический роман с 18-летним Гейлом Хоторном, предлагающем ей сбежать в поисках лучшей доли. И все вроде как хорошо, да только пришло время очередной «жатвы» – выбора участников игры на выживание «Голодные игры», одного парня и одной девушки от каждого дистрикта. Аристократы Капитолия потирают потные ладошки и делают ставки в ожидании смертельной игры рабов-тинейджеров на Арене – жребий может пасть на любого парня и девушку от 12 до 18 лет.
Сестренка Китнисс (какое дурацкое имя, черт побери!) панически боится, что именно ей придется «защищать честь родного дистрикта» – выйти в финал «Голодных игр», безжалостно и как можно кровавее перебив всех прочих участников (всего их 24), включая напарника/напарницу из своего дистрикта, очень почетно, да и вид на жительство в Капитолии дадут. И надо же такому случится – именно на 12-летнюю Примроуз Эвердин падает жребий! Однако ее старшая сестра-робингуд героически предлагает свою кандидатуру взамен, чем изрядно шокирует размалеванную тетку-аристократа – «такого не было ни разу за все 74 года Игр, чтобы кто-то сам вызвался на смерть!». Одним словом, доброволец Китнисс (ешкин кот, ее имя вязнет на зубах&hellip ;) и ее однодистриктник Пит Мелларк – 16-летний сынок богатея-пекаря – попадают на Игры.
И начинаются… спа-процедуры – будущих жертв Арены моют от дистриктовской грязи, депилируют, стригут и причесывают, натирают благовониями и облачают в дизайнерские шмотки. В общем, эта часть романа «Голодные игры» целиком и полностью раскрывает отношение ее авторши Коллинз к «диким народам» за пределами родимых США – прежде, чем выставить их на арену смерти, их нужно облагородить гламурной стрижкой и одежкой.
Цинна, личный стилист парочки смертников из 12-го дистрикта, изобретает для боевитой девушки и ее менее шустрого напарника особенный наряд, вокруг которого струиться поддельное голубое пламя – определенно этот Цинна славы ищет. Объекты ставок проезжают на колесницах по аллее капитолийского Колизея, все из себя нарядные, благоухающие и улыбающиеся, как будто им не смерть предстоит, а участие в телешоу «Дом-2» с халявной фазендой в Подмосковье в качестве приза. Разумеется, пылающее обмундирование Китнисс (почти выговорил!) и Пита вызывают бешенные овации и внимание прессы – встречают ведь по одежке! Дальше скучно – перед тем, как позволить участникам Игры мочить друг друга на Арене, сердобольные аристократы предоставляют им учителей-менторов, обучающих вчерашних голодранцев из дистриктов искусству боя насмерть и выживанию в условиях Арены.
Кстати, римское слово «трибут», которым писательница Сьюзен Коллинз именует 24-х добровольцев-смертников, в действительности означает налог, который в Римской империи взимался с населения провинций на военные нужды Рима. Ну да ладно, она ведь американская писательница, а не историк, к тому же Панем – не вотчина римских императоров, а продукт авторской фантазии…
Менторы смертников из 12-го дистрикта, помимо пылающих шмоток, изобрели еще один хитрый ход на публику – мол, 16-летние парень с девушкой, оказывается, тайно влюблены друг в друга и сейчас, перед угрозой смерти на Арене, они готовы отдаться обоюдному чувству. Зачем это было нужно? Причины три – чем популярнее тот или иной игрок, тем больше на него будет ставок; участие в битве двух молоденьких влюбленных привлечет к ним внимание избалованной аристократии, заставит сочувствовать и спонсировать игроков во время действа на Арене; победа игрока, случись она вдруг, многократно повысит статус их менторов в глазах капитолийской аристократии, т.е. даст больше привилегий.
Далее наблюдаем осторожное и прилюдное телепризнание Пита в любви к Китнисс (блин!) – мол, таская мешки с бесценной «на районе» мукой и объедаясь хлебом, он тайно страдал при виде своей напарницы, пробегавшей мимо в поисках пропитания для своей семьи и даже «одарил» однажды голодную и продрогшую девушку целой булкой пригоревшего хлеба, бросив ее в грязь перед нищебродкой. Девушка, естественно, в бешенстве, однако малость расчувствовалась, ведь парень, по уверению менторов, старается ради нее. Меня лично эта любовная бредятина не вставила, но Коллинз в этой сюжетной линии определенно апеллирует к бестселлерным «Сумеркам» с треугольником «вампир-бледная девчушка-оборотень» – любовные треугольники рулез!
Уф, наконец-то вся эта бодяга с любовью, дизайнерскими шмотками, гламуром и теле-шоу закончилась – облегченно вздыхают зрители, когда после просмотра большей части фильма сюжет все же переходит на игровую Арену. Что, рассчитываете на кровавое мочилово? А вот фиг вам, зрители – любовь рулит дальше! Заявленная в анонсе «Голодных игр» девушка с боевым луком не пользуется этим оружием практически совсем, к тому же бездарно мажет по более удачливым соперникам-гладиаторам. Вывод – попытка слизать часть сюжета с «Королевской битвы» у Коллинз не удалась, так, жалкое подобие.
Небольшое мочилово, конечно будет, но большая часть из 24 трибутов вылетит из Игры как-то незаметно и меньше, чем за первые сутки участия – упс, их уже 8 осталось. Меня лично очаровало минное поле, выставленное группой из нескольких временно сплотившихся трибутов вокруг серьезной кучи еды и питья, причем эти мины детишки зарыли чуть ли не вплотную к пропитанию, что и вызвало при детонации полное уничтожение припасов и части их туповатых хранителей. Что тут скажешь – менторы виноваты, плохо подрывное дело молодежи объясняли 
Далее пошла классика жанра – Пита малость подрезают, рана не смертельная, но в не гигиенических условиях Арены сепсис неминуем. Он ласково шепчет мнимой возлюбленной – «брось меня, а лучше убей и у тебя будет больше шансов выжить», но какой там, нежная и ранимая (какого лешего она вдруг такой стала?) Китнисс (переименовать ее в Катюшу, что ли?) ласково чмокает Пита и укладывается рядом с ним. Честно говоря, был до последнего уверен, что Пит прикончит наивную девчушку во сне – выживает сильнейший, это ведь «Голодные игры»… И, надо же, добрые спонсоры присылают Питу лекарство, поднимающее прямо таки гальваническим образом недорезанного парнишку со смертного одра – и прыгает и скачет он, прямо как у Маршака с его «Доктором Айболитом»! Вот до чего в будущем медицина дойдет… Очарованные аристократы-зрители растекаются слезами, а распорядитель Игры решает смухлевать и меняет правила – отныне победителей может быть не один, а двое, если эти двое из одного дистрикта (примитивный намек на нашу парочку «влюбленных» ;).
Финальная сцена Арены – из 24 смертников остается трое: Пит, Катюша (вот это другое дело!) и брутальный Катон, профессиональный убийца из 2-го дистрикта, поставляющего новобранцев для Стражей (армии Понема). И тут, внимание, начинается сказка – Сенека Крейн (ишь ты – Сенека!), распорядитель с интересной бородкой, выпускает на Арену озверевших псов-переростков, незамысловато названных «переродками» и очаровательных в своем паршиво отрисованном компьютерографическом виде. Шавки трутся вокруг несуразной металлической конструкции в стиле модерн, именуемой «Рог изобилия» – в начале Игры в ней хранилось оружие, снаряжение и припасы для смертников-игроков.
И сейчас на ней идет неравный бой Катона, Пита и Катюшки. «Влюбленные», сгруппировавшись, сбрасывают Катона с железной конструкции прямо в пасти счастливых песиков, весело разрывающих его тело на куски, но и тут все не просто – сразу, оказывает, слопать парня эта свора не может, хотя каждая псина превышает размеры пубертатного подростка как минимум вдвое и Катюшке приходится демонстрировать свое умение пускать стрелы в цель. Катя великодушно пристреливает полусъеденного Катона, попав стрелой прямо промеж глаз.
Вроде как все уже хорошо и нарисованные песики исчезают внезапно и утро наступает, но – хитрожопый распорядитель меняет правила обратно и стать победителем может лишь один трибут! Ату его, Катя, ату! И что вы думаете – стервозная девчушка отказывается мочить своего содистриктника на потеху аристократам, они принимают подлое решение покончить с жестоким миром, слопав несколько смертельно ядовитых ягод с гениальным названием «морника» (фантазия у Коллинз просто на уровне ). Но нет – такого не может быть в принципе, ведь должен быть победитель и нагло шантажируемый распорядитель Крейн вынужден объявить нашу парочку подростков победителями очередных Голодных Игр, за что и поплатится после Игры, опробовав самолично вкусовые качества морники.
Резюме: картина «Голодные игры», это помесь в большей степени «Сумерек», чем «Королевской битвы», ее сюжетная линия протянута по времени до невозможности – тягомотина и никакой интриги. Если одним словом – разочарован… Буду ли смотреть продолжение, ожидаемое уже в следующем году – нет, ни в коем случае. Хотя, если показ придется на бессонную ночь, то может, на сон сморит эта скукотень…
Финальный посыл Сьюзен Коллинз особенно прочувствован и тонок – «пубертатные подростки, не ешьте морнику! она смертельно опасна! «. Не берите примеров с Ромео и Джульетты, в общем 