у меня уже ни к кому ничего не болит,
где-то ходит мой нервный доктор не_Айболит,
задает пациентам вопросы, глотает спирт
и прикуривает от плитки мой план на жизнь.
у него непонятный цвет глаз, чернота внутри,
где-то в области сердца вколот адреналин
и лекарство от каждой встречной второй любви,
чтобы снова не ныло сердце в больной груди.
он гуляет в халате белом в ночной тиши,
пока где-то в палате больные уж видят сны,
он садиться на старый диван, зажигает свет,
а в кармане, как в старой песни, пачка лежит сигарет,
только это ему наскучило и, скрутив
мой размеренный план на десяток ближайших лет,
он вдыхает моих надежд совершенный дым,
и выбрасывает в окно пачку сигарет…
***
мой несносный доктор снимает порой халат,
и бывает частенько смертельно пьян и чему-то рад,
для него в этой жизни есть лишь один там ад,
когда пациент гибнет в его руках.
он из шкафчика достает свой "ночной" пиджак,
легкой поступью из больницы, верхом на байк,
он опять направляется в бар, где друзья сидят,
для него там уже штрафная, они не спят.
он не скажет им, что спасал сегодня людей,
что, наверное, это был самый трудный из всех его дней,
что он выпьет текилы, водки и снова дно,
и ключи им отдаст, ведь знает уже давно,
что напьется до черта, только б не видеть тех,
кто ушел, кто остался, кто предал, кому на смех
оставался он, когда нож на сквозную шел,
где-то сзади, где были люди к плечу плечо,
он забудется на мгновение, ему тепло,
в его жизни порою есть все, что нужно, но
разве это заменит чуткость любимых глаз,
когда ты прокричишь:
я сегодня себя лишь спас…
***
по утру доктор снова оденет свой белый, измятый халат,
вспомнит вечер: текилу, водку и всех подряд,
улыбнется, подтянется, в зеркале сделав взгляд,
и пойдет на обход, где больные уже не спят.
он послушает их, натянув из последних сил,
свою маску шута и улыбок, которых нет,
когда сердце, как камень, когда уже весь остыл,
он, наверное, встретит ту, что ему ответ.
доктор снова закурит из пачки, что бросил вниз,
снова будет искать равновесие, к черту план,
снова вколит куда-то к сердцу адреналин,
чтобы больше уже не болело, чтоб быть, как сталь.
тихим утром, наверно, где-то часов так в пять,
не начав свой обход, не закончив, свой час на сон,
он достанет тетрадь, где написано строчек дцать,
строк, в которых душа пока что еще живет.
он закурит опять и посмотрит на едкий дым,
может вспомнит о том, что когда-то курил мой план,
только в сердце взыграет снова адреналин,
потому что пока ему некого в жизни ждать…
и закинув тетрадь куда-то, подальше, в шкаф,
снова он по больнице идет и размерен шаг,
только там, в коридоре, судьба его может ждать,
так что, док, не пройди, может сердце забьется вспять?..
***
доктор снова откупорит бутылочку коньяка,
и его голова станет опять легка,
ведь за маской так трудно дышать и собою быть,
а ему приходится с этим на сердце жить.
у него сквозная рана, больная душа,
он улыбчив, быть может, добр, но всегда,
по ночам он пишет стихи, что положит в стол,
он мечтает быть кем-то большим, но не готов.
для него существует мир, только он фальшив,
хотя доктор десятки швов на жизнь наложил,
хотя в черной бездне его погибает душа,
он себя сам топит терпеливо и не спеша.
эй, очнись, док! не стоит идти ко дну,
потерял любовь-встретишь еще одну,
потерял друзей, значит он не был друг,
посмотри другие плечо подставляют вдруг.
если док мне расскажет еще о своей судьбе,
я поведаю тем, кто хочет о нем узнать,
только, кажется, док слишком болен несчастьем тем,
что под маской легче себя от людей скрывать…
***
доктор, пьянь на самом деле, а жизнь-кутеж,
и его моею логикой не проймешь,
он считает себя вершиной для чьих-то грез,
только надо бы стать мужчиной, чтоб быть всерьез.
доктор, думает о себе бог не весть там
Мисс Тиффани