Я облилась водой и, быстро добежав до кровати, вся продрогшая и трясущаяся, нырнула под одеяло. Я села, обхватив колени руками, под одеялом, чувствуя себя как росток в теплом и уютном сугробе, ждущий весны и предвкушающий что-то неизбежно новое. Меня продолжало трясти. Уже не от холода.
Знаю ли я, что такое любовь? Знаю ли я ?! Конечно, черт побери, я знаю! Сейчас, в эту самую секунду, быстро перебирая пальцами по клавиатуре и справляясь с дрожью, я уверена как никогда, что я не только знаю, но и в полной мере ощущаю ее сейчас. Любовь, конечно же.
Да, ты прав(кому бы ты не писал), любовь – это когда думаешь не головой, а сердцем. Любовь – это, когда в тебе больше ничего нет кроме сердца, когда ты сам – сердце, потому что от любви оно настолько большое, что разрывая ребра и кожу, переполняет тебя, оставляя в тебе лишь крошки, какие-то обрывки воспоминаний, эмоций и фраз. Любовь – это чертова простуда, перерастающая в диагноз, ползущий по твоим венам, растекающийся под твоей кожей, заполняющий, переполняющий тебя. Любовь может быть нежной и жестокой, тихой и необузданно дикой, желанной, взаимной и безответной. Любовь каждый раз разная, но так часто ее симптомы напоминают о былом. Любовь калечит тебя, выкручивает, гнет, ломает. Любовь – это, когда чувствуешь себя ничтожно хрупким и одновременно самым сильным и могущественным. Любовь может раздавить тебя, ранить, растерзать и даже убить, но в равной степени виртуозно она может помочь тебе взлететь, воспарить… иногда даже с этой небывалой, прекрасной и желанной высоты она может сбросить тебя вниз, где тебя будет ждать холод и смертельная острота одиночества, отторжения и непонимания. Любовь беспощадна. Любовь отвратительна. Любовь мучает и терзает. Любовь. Одно слово и множество значений. Миллион. Миллиард. Но очень часто ни одно из этих значений не совпадает с нашими собственными или желанными или необходимыми. Любовь – обманщица, коварно просчитывающая каждый следующий ход: у любви отличная память и потрясающая интуиция, поэтому она может себе это позволить.
И что бы ни было в твоей жизни, кто бы ни был там, теперь я знаю: ты видел любовь, ты слышал любовь, ты дышал ею. А теперь она заставила тебя платить. Так мучайся и разрывайся на пылинки, потому что эту пытку невозможно терпеть, ведь так? И, если сейчас не стать частицами воздуха, не разбросаться на километры, не выкинуться в ветер, можно умереть от нестерпимой боли. Давай, ты первый: верни то, что было, влюбись или оставь все как есть. Я уступаю тебе, корчась в любовных судорогах, пожираемая ею – этой проклятой сучкой на букву «л». Я уступаю тебе, изломанная и разбросанная на мелкие плевочки того, что от меня осталось. Я уступаю тебе, боясь вдохнуть воздух, потому что он не пахнет тобой, боясь открыть глаза, потому что не увижу тебя, боясь пошевелиться, чтобы хоть сон не спугнуть. Я уступаю и остаюсь в мире, в котором меня покидает «я», в мире, где меня мучит и пытает «л», в мире, куда меня забросило случайно и от куда мне не выбраться пока мое серое, кожистое и ранено изломанное тело делает попытки дышать не тобой, забывать те моменты, когда оно еще могло.
Борись за то, что пылает в тебе. Борись за ту, что горит в тебе, должно быть, катастрофическим пожаром, раз она сломила твою гордость, заставляя карябать нежные буквы. Молись за нее. И я буду. Ради тебя.
Какая бы она ни была. Я ненавижу ее? – Конечно. Но гораздо громче во мне орет уважение: если она смогла поломать тебя, искалечить, согнуть и истерзать, значит, она действительно чего-то стоит. Значит, она для тебя.