Мама, какой он наглый до губ прокушенных, невозможный,
До туго натянутой венки височной сложный,
Как кислород под водой истерично нужный,
Огромный и неотложный.
Как мне вместить это все в мое тельце, мама?!
Оно больше меня!
Из оконной рамы в его доме сегодня
Я видела панорамно, как стремительно перерастает любой масштаб……
До сих пор не троганная моя душа.
Потому что теперь её самая тихая глубина
Оживает и мечется так, что нельзя дышать!
Это глупо, но как мне легкими управлять,
Когда он улыбается мне,
Согревая там все до дна.
Знаешь, ведь от него у кого-то родится сын…..
Это будет самый красивый мальчик на свете, клянусь!
Только если об этом думать и думать, свихнусь!
Потому что во мне очень громко идут часы,
Отмеряя фатальное: десять, девять…
Мам, я боюсь….
Мам, мне страшно, я снова маленькая такая,
Мне четыре, ты плачешь……Зачем?
Я не понимаю……
Мне пятнадцать, и я не верю, что разберусь…
Или даже тринадцать - я некрасивая и стесняюсь…..
И уже с десяти ненавижу, когда мне врут!
Я настолько маленькая, что рыдаю прямо на эскалаторе,
В шумном и темном метро…..
А он даже не видит, наверное,
Как мне обжег нутро
И не чувствует, как я за час без него замерзаю….
Если в двух словах: посмотри, как он в меня врастает,
А я корчусь от боли, отчетливо себе представляя,
Как потом его вырвут и заберут.
А еще я знаю,
Что таких, как я,
в это долгое плаванье не берут!