это так дорого
что напишу об этом в ряд
так дорого. как твой взгляд
а не объективы кэнона
у йоко оно сердце йокнуло
когда убили леннона.
меня
касаешься меня жгуче
танцуешь на моих ребрах чечетку
у нас с тобой есть future
но оно такое нечеткое
перебирай меня, перебирай меня
словно четки
мы рассыпаемся, как драже
в твоем жж
обжигает новый пост
собирай меня. собирай меня
словно волосы в хвост
этот город будто дразнится
шепчет твои секреты на ухо какой то юле
а тебя заворачивает в подарочные стены
и по пятницам
варит тебя в кипятке. в кастрюле
ставит на тебя специальные цены
расфасовывает в магазины
и нет особой разницы
что ты режешь утром в июле
себя или апельсины
я хочу лежать и курить
смотреть в желтое небо потолка
я хочу лежать и курить
хочу сегодня, буду хотеть завтра, хотел вчера
я хочу лежать и курить
до потери сознания
я хочу лежать и курить
чтоб забыть твои обещания
не назову имени этой девченки
но ее слюни слаще сгущенки
мерлин монро по сравнению с ней
просто курит в сторонке
и я бегу навстречу ей
босиком по щебенки
можете считать это одой
ни хуя
это точнее реквием
мир возненавиден природой
все войны
и прочие людские трения
самого Бога ввели в заблуждения
люди строят планы не только на завтра
но и вперед на неделю
мир, любовь и свобода - вот моя мантра
но всё же.они охуели
это не так важно
когда тут играет моррисон
палочки тлеют запахом роз
и под носом бесконечность твоих волос
ои руки целовал тайлер
у меня был короб шмали
я трахался со солей болью
а он еще сыпал солью
он садист мне кажется порой
но это похуй
а вот когда мы ссоримся с тобой
это действительно плохо
я наблюдал за миром из поезда
там где цивилизации и нет следа
там где не нужен санитарный инспектор
такое ощущение что кто то
вставил в старый советский проектор
пейзаж из берез
и не надо никаких колес.
на секунду все замерло
это была моя прихоть
закат оказался открытой книгой
обдумаю заново
звезды разбросаны китайской шутихой
на небе луны желтеет зарево
солнце сегодня ушло тихо
без палева.
я проснулся,
когда луна заснула
разминулись
как будто звезды не потухли
а упали
или как говорится
наебнулись
рассвет алый
солнце лучами расцарапало окно
оставив на нем твои инициалы
шесть миллиардов обреченных
неужели напрасно
я шагал по коридору
пространств и времен смещенных?
согласен
рифма ужасна
но ведь я - не крученых
больше не буду по белому
писать красным
лучше уж черным.
интересно,
тепло ли сейчас в твоем городе?
как то пресно
во рту
по утрам
хлам
постоянство лиц
в моей палате - комнате.
прийдет сестра в белом
и как то не смело
введет инъекцию зимы
мне под кожу.
теперь мы похожи
только от этого не лучше нам
а так хотелось чуть чуть весны
хотя бы миллиграмм
ее под кожу.
хочу к тебе
ты тоже?
и вновь
ничто не удержит тебя
в порыве танца
наша любовь
заставит нас расстаться
опять
на той крыше
которая от движения лифта
как будто дышит.
мы будем сидеть и курить
ждать второго прихода. мессии
мы будем задыхаться от любви
как Ян Кертис от эпелепсии.
вчера блевал чернилами
на Ж.Д.вокзале
знаешь иногда кажется
что мы с тобой играли
рельсы, которые между нами
сдали на металлолом
панки с перехода
с печенью и глазами
выжженными от свободы.
фото
и немного грустно
что то
внутри как то пусто
не спится
счастье, мечты, потери
на бренность дней
все ложится гибко
видимо, все закономерно
скрипка
тихо и немного нервно
какие ливни касались твоих губ?
капли по тротуару отбивают вселенной ритм
сливаясь с водосточных труб
осень накрыла меня пледом из рифм.
глотками в красный рот
падать
за поворотом поворот
до конца
дождем над городами
плакать
сложить в виде оригами
сердца
воздушные
наши
никому
не нужные
твои глаза подходят к обоям
палец к губам
тише!
так будет лучше
нам обоим
дышет за окном море прибоем
и дает пульс
фальшивой одесской ночи
знаешь, моя любовь
похожа на многоточие
порой не понимаешь, как
в такую сентябрьскую стужу
подобрать к тебе пароль.
стихами наружу
прозрачность снов
и не понимаешь как
сочетание слов
закручивается в косяк
я тебя люблю
дыма лесками
свежими ранами
прожжеными занавесками
джинсами рваными
я тебя люблю
без памяти
сжигая мосты
медленно тлея
я тебя люблю
без палева
без пизды
без Фэирплэев
свежими ранами
в соленую осень.
ее первичные признаки
дворники уже смели
ты конечно, не амели
боже, эту осень убери
и поставь на ее место трюмо
ты моё More*
прокуренный город
точнее балкон
высокий ворот
за стенкой магнитофон
орет.
заканчивается лето
последнее танго в небе
кружат птички.
у нас тобой
на десять сигарет
одна спичка
возвращаться - плохая привычка.
привет.
нервно
нам надо чаще прощаться
наверное
за такое не грех стреляться..
а я привык растворяться
в черно белой палитре
и курить ночь
до фильтра
хочу быть в окружении людей
а не скотин
всему виной образ тех картин
которые рисуется внутри
да да
именно в этом причина всех бедствий
…
люблю тебя
без причин
и к сожалению, без следствий…
в стакане
на дне
три капли Весны.
цензура во мне
разрешает исключительно
полит корректные сны
а давай
как будто нет света.
жечь свечи
огнем с оттенком фиолета
и шептать на ушко друг другу секреты
в этом нет ничего пошлого.
а давай
как будто нет прошлого.
мы слепим париж
из пластилина
мы будем курить гашиш
и торчать от героина
и никому не расскажем
как мальчиш - кибальчиш
а потом на медовый месяц
мы уедим в наш
пластилиновый париж
пишу тебе из того же города
глаза влажно блестят из под ворота
вокруг все так же по одесски
и я люблю тебя все так же
наивно и по детски.
осени и зимы переплет
воздух на вкус, как сода
Календарь, как обычно врет
Настало абсолютное время года
и летит с неба то ли иней
то ли пепел
я все блюзы тома уэйтса
внутри перепел
и бесконечно тратил чернила
тратил чернила
а ты уходила
ты уходила..
подушку скомкай
простынь порви
разбей телевизор *акай*
только это не поможет любви
пройдись по Молдаванке
порадуй собой
ребят с крышей
выпей валерьянки
пусть кот
твои губы оближет
только от этого
не становятся ближе.
в зимних маршрутках
в потных душегубках
бляди в полушубках
из исскуственного меха
и это их единственное оправдание
кто ж знал
что это будет наше последнее свидание
ради Бога, не забывай о том, что я тебе пел
хоть теперь это правда лишь частично
перетерпел. перетерпел. перетерпел
и окурки по столу разбросаны совсем хаотично
стираю с жесткого нидфоспид и мафию
я повзрослел, как будто
на рабочем столе меняю твою фотографию
на изображение будды.
они, то есть мы
искренне полюбили
лишь свои, то есть наши автомобили
к сожалению, любовь оказалась безответной
и мечтой заветной
их, то есть нас как то обделили
мои флюиды
начинают искриться
(их три)
мне бы гида
чтоб не заблудиться
внутри
твоего сердца
их жизнь, как музей
можно смотреть, но нельзя трогать руками
у них куча пч и онлайн друзей
и любимый автор
коэльо или мураками.
и конечно же - у них все будет хорошо, но
господь с ними врят ли прибудет
я сверху. я смотрю в окно
и понимаю, что сегодня
революции не будет
от твоих инициалов
веет грустью вокзалов
с которых навсегда уезжают
и городами, в которых никогда не побываю
забываю. завываю.
отгоняют. обнимают.
наши любимые мимы
на любимой нашей улице
до сих пор пальцами целуются
а я не могу. я попадаю
но мимо
мимо. любимая. мимо
раз. море волнуется
два. видимо так надо
три. оно мне не радо
замри
твоих губ аккорд
изобразил отличный пейзаж
точнее натюрморт
не дотянул до одного лада
солнце на небе рисует
твоя помада
твоя любовь похожа
на спор
в котором ты проиграешь
вон прихожая
там выход во двор
что делать, ты знаешь
под симфонию свеже майского грома
ни сходя с кресла
испытываешь свою катушку тесла
забывая о законе ома
я люблю тебя. это аксиома
информацию *о себе*
вечно меняли, стирали
в графе *с кем*
мы постоянно врали
замыкание схем
и мы пошли по спирали
ты иногда приходишь
а я стою. молчу. потею.
выбегаешь. хлопаешь дверью
прямо, как в nightmare
после твоего визита
мне нужна доза
джаза, блюза и бита
моя карта отбита
моя карта отбита.
я умножаю ноль на ноль
больше я ничего не имею
как производное - алкоголь
и другие плохие привычки
все сгорает. как спички
когда у нас вечерние стычки
ты уезжаешь на первой электричке
в свой обязательный город
от него нет никакого толка
в нем, наверняка застрелили бы блока
а меня бы убили твои бойфренды
и вместо всего того, что для нас свято
есть только бренды
у нас беспощадные вендетты
на твоей крыше
мы носим биреты
и думаем. что мы в париже
все это где то. между
*я уже раздета*
и *я тебя ненавижу*
ночь меня приютила
в темной уютной машине
она напрочь вбила
в землю все мои вершины
за окнами не слышны шорохи
ангары ощущений пОлны
со скоростью молнии
фонарей всполохи
по бокам электрический нил
впереди мраморные колонны
я разгоняюсь. что есть сил
и разбиваюсь о радиоволны.
в эпицентре урагана
в углу ресторана
у повара длинные пальцы
на меня косятся постояльцы
мне непривычны такие рейды
я заказываю жизнь
в меню. это первое блюдо
если верить фрейду
я до сих пор верю в чудо.
когда то все было без лжи
теперь взгляды в пол и рукопожатия
осталось бессмысленное ностальджи
оно вне поля моего восприятия
и я даже в темноте искрился
и ты сидела в темноте со мной. при свечах
и мне казалось. что я родился
для того, чтоб твоя голова лежала на моих плечах
в это время года
еще нет морозов
но вместо стихов
рождается проза
и все наши сгорают города
словно вавилон или рим
а мы просто увеличиваем дозу
и никому об этом не говорим.
тут столько кораблей
но нет моря, даже речки
они вгрызаются в песок
их продают по сто рублей
из них выдавливают ржавый сок
у девушек от этого течки
и парней на глазах слезы
и кулаки сжимаются
здесь даже гороскопы не сбываются.
осень листьями танцует вместо нас
и сама себе поет акапелло
что есть сил жму на газ
мне жаль, что ты не памела
(в данном случае имеется в виду памела корсон. знание этого факта дает возможность открыть пространство для восприятия данного стихотворения)
мне стали слишком малы
твои крепкие объятия
и кольцо твоих вопросов
с тобой жаркой, с тобой будто на таити
а мне захотелось в питер
и охуенных морозов
гуд бай, китти
столичные сквоты
еженочные приступы рвоты
в ногах то ли куртка
то ли друг (он также, как и ты пиздат)
в почете самокрутка
и самиздат
когда мы смотрели вверх
видели эверест
и столько свободных мест
думали. все успеем. все сможем
но лезвие стачивается
даже, если его не доставать из ножен
кончается последний круг
на нашем вечном пути
скалится впереди юг
нам не туда. как ни крути.
это только начало
в нем что то пропало
(или затаилось)
я словно пледом
укутываюсь выдуманным летом
кристаллизирую чувства в слова
попадаю в капкан темноты.
верь мне, верь мне москва.
ну или хотя бы
ты
наши ромашки не дают промашки
наши качели не взрослеют.
выбиваются пломбы
и я падаю вниз,
хоть до сих пор лидирую.
я - бомба.
я говорю одно только слово *сюрприз*
а после сам себе аплодирую.
алина,
осторожно тут мины
я с тобой мягкий
будто из глины
из меня, наверное,
можно слепить кружку
и даже пушкин
не смог бы сказать,
как прекрасны твои веснушки
лучше намажь глаза синей тушью
и мы забудем о твоих слезах
наши прокурены души
и изо рта вместо
глаголов
существительных
междометий
вылезают цветы
мы говорим цветами
мы согреты
что еще
может произойти между нами
15 вагонов печали
когда я приеду - мне не нужно, чтоб меня встречали
напои меня чаем
напои меня чаем
безумный поезд печали
безумный поезд печали
пассажиры, воспринимают
свои полки,
как квартиры
в туалете бьют наколки,
чтоб гармонировать с внутренним миром.
они расскажут истории
полные меланхолии
под симфонию лунного света.
просвященные педерасты,
врубающиеся в экклезиаста
и прущиеся от ветхого завета.
разольют по стаканам
свои винные души
в купе рядом со стоп-краном
запах их тел особенно душит.
я закуриваю сигарету
поезд движется плавно
звук похож на звук
твоих босых юных ног
мчащихся ко мне по паркету
воспоминания об этих ногах
именно они меня здесь прописали
о, проклятый поезд печали
проклятый поезд печали
помнишь, как мы забыв про обочину,
правила и разделительные полосы
забыв, про душевные муки
шли босиком по трассе
я буду с тобой
и неважно в какой ипостаси
ты всегда можешь потрогать свои волосы
ты всегда можешь взять мои руки.
здесь пахнет песней
давно уже пропетой
и я сам себя зову
на ночное рандеву
с сигаретой
я помню, как ты появилась из ниоткуда
не думал, что такое может случиться в нашем веке
как писал под мотивы йорковского ньюда
тебе стихи на мокром помятом чеке
я помню, как все оборвалось,
как мы рассталсь
как будто все приложения
закрылись, повинуясь, одному - единственному клику
я помню твои движения
помню, как мы целовались
на твоих губах были сережки
и мне казалось, что я ем клубнику
их холодной серебряной ложки
как же я ошибался,
когда думал, что таких, как ты
в моей жизни будет пруд - пруди.
я помню, как я лежал на твоей груди
и ты сказала, что слышишь,
как растет моя щетина
ах, ирина
мы отправились в дорогу
взяв с собой лишь песни
туда, где не нужно предлога
чтоб смотреть на небо
и нет ничего чудесней
немного смока.
немного бога.
наши сердца тосковали
по франческам, марго и еленам
а получали любовь
гали, юли и нины
не плачь, старина
мы станем верленами
этой проклятой украины.
нам не нужны драгсторы
тут такие просторы.
что-то сводит мои ключицы,
когда я вижу всю эту пшеницу
и пусть ложны
все наши сны и виденья
мы словно лезвие в ножны
опускаемся в вокзальные сиденья
летом чувствуешь себя
частью какого-то странного и неудачного сплава
проезжают мимо
такие нужные поезда на варшаву
теряют значение такие слова, как
смысл, кофе и контркультура
и даже у листьев на деревьях
повышается температура
от этого всего спасает только одно
вечером,
когда в комнату не проникает ни одна солнечная иголка
ты трепетно и колко
шепчешь на ухо мне
все песни брайна молко.
мне нужно крайне
видеть тебя в онлайне.
девочка с грустными глазами
ее взгляд подобен молнии шаровой
он все мои дамбы смывает
воздух в вагоне наполнен парАми
и не понятно о ком она забывает
на своей привычной нижней боковой.
ты подобна ночному портУ
в городе одесса
вода там пресная
но рыбакам все равно
может, кто клюнет
и я надеюсь,
что в моем рту
окажутся твои слюни
в этой странной жизненной лестнице
ты - единственная ступенька,
которая не скрипит
ах, девочка. эти месяцы…
они не проходят
; они прилипают,
как к железу магнит.
бармен, налей в айс крим
бренди. литр
я помню самую холодную из зим
я помню ее синий свитер
мы ждали пока уйдет снег
и пили, не разбавляя, бефитер
не заканчивая разговор,
но вместо холодов ушла она,
а я смотрел в окно. во двор,
как уходило ее величество
ничего не кричал ей в след.
и снег был синий от электричества.
весеннее утро. окурки с клумб
они кричат мне в спину, что я не колумб
жмут на мои тормоза
и все, как в сказке. столько хотел.
а остался у разбитого корыта.
посмотри мне в глаза
и скажи,
что не все острова еще открыты
огней плакатом
разбитым циферблатом
количеством пролитых дней
ночь читала
своей продолжительности приговор
сегодня. я не сильней.
за кого бы я не взялся
все теряют свой шарм
я уже совсем потерялся
alarm! alarm! alarm!
я не замечаю грязи на асфальте
и окружающую меня вражду
бабочки в моем животе делают сальто
я тебя жду.
придорожные отели
чай со вкусом коммунальной квартиры
все, как мы хотели
мы бродячие шекспиры.
джин с видом на небо
на терассе
не впадая в страха краску
а потом по трассе
прямиком до небраски
мы верим в сказку.
стольким стала
помню, как ты дрожала
как пульсировали на лбу жилки
возьмем немного счастья взаймы
остаток зимы
плещется на дне бутылки.
я выбросил стихи
с самых высоких крыш
обойдемся сегодня без.
отмаливаю грехи
январь. париж
пере лашез.
отче наш, еже еси
заплати за такси
прости меня, господи
ибо ведаю, что творю,
проклинаю зарю,
нещадно горю.
понимаю. много взял на себя.
бунтарь хуев.
господи, забери все.
оставь лишь немного вина
и поцелуев.
многого не хватало в обстановке,
например: свечей.
и было бы хорошо,
чтоб ты была ничья и я ничей.
вообще. многого не хватает для счастья.
и вот он. первый поцелуй,
как первое причастье,
хлебом, размоченным в вине.
позволь принять в твоей жизни участие.
позволь стать твоими зимними планами.
и пусть те роли, что отведены мне
станут главными.
Ты отклонила свой щит
Мое сердце стучит
Мое сердце бежит кроссом
Броня твоя упала
Между нами по пол бокала
Пол бокала marengo rosso.
твои ладони – стетоскопы
я приехал к тебе автостопом
и привез тебе шампанское
в этом есть что-то шаманское
за окнами метели
а мы лежим в одной постели
мы, как 3D слайд
который, умеренно
что-то открывает
мы, будто бонни и клайд
мы уверенны
нас никто не поймает
последние ноябрьские минуты
ночь накрыла нас огромной лапой
кто-то что-то напутал
дождь нас неприлично лапал
крепкие сигареты. помоему 1.2 и 0.7
и ты, обретшая красоту всех соборов.
я люблю тебя сейчас. совсем.
обойдемся сегодня без споров.
все и так понятно
не нужен сонник
этот проклятый город – миллионник
все в нем так опрятно
ну все. Пока. Оки – чмоки
как же мы одиноки.
твои глаза за темными стеклами
волосы. стрижка - ежик
в стакане что-то желтое
вряд ли это живчик.
все они вокруг стали блеклыми
я вижу твою спину
вижу очертание застежек
вижу твой лифчик.
я встаю.
закуриваю синий честер
играй, играй же оркестр.
не плачьте, деточка
круги под глазами уже фиолетовые
надломилась ваша веточка
не по настроению штаны вельветовые
встаньте !
не меняйте свой рай
на сотни райчиков
от глаз ваших раньше
отражало солнце зайчиков
не плачьте же, благословите утро
и просто другого мальчика
называйте куртом.
твоя стрижка каре
делала из меня пюре
и даже более
ты всегда выигрывала
хотя играли мы, в основном,
на моем поле.
где ты теперь?
вот такая стандартная фраза,
может на острове шри-ланка
там лучше относятся к пидорасам
и лесбиянкам.
или в украине
пишешь смс-ки очередной ирине
и наверняка
если б я сидел в кафе за чаем
а ты проходила мимо
я был бы тобой нарочно не узнаваем
будто меня подорвало на мине
с момента нашей последней встречи
или мое лицо изуродовано другими
чьи стрижки сводили меня с ума
каждый вечер.
мы выбрасывали ключи от домов,
мы рвали билеты на поезда,
выходили на дорогу, как на войну.
кормили бедуинов-котов
и будто бы навсегда
ловили свою новую волну.
боясь запнуться,
я сжег сегодня свое последнее из укрытий
и мне так нужно уткнуться
в твой синий, в кашлатинках, свитер.