Я опять включил приемник, и сперва тихо, а потом все громче и полнее
зазвучали в комнате скрипки и флейты и приглушенные арпеджио цимбал.
-- Хорошо, -- сказала Пат. -- Как ветер. Как ветер, который куда-то
уносит.
Это был вечерний концерт из ресторана в одном из парков Будапешта.
Сквозь звуки музыки иногда слышны были голоса сидевших за столиками, время
от времени раздавался звонкий, веселый возглас. Можно было себе представить,
что там, на острове Маргариты, сейчас каштаны уже покрыты первой листвой,
которая бледно мерцает в лунном свете и колеблется, словно от ветра скрипок.
Может быть, там теперь теплый вечер и люди сидят на воздухе -- и перед ними
стаканы с желтым венгерским вином, бегают кельнеры в белых куртках, и цыгане
играют; а потом в зеленых весенних сумерках, утомленный, идешь домой; а
здесь лежит Пат и улыбается, и она уже никогда не выйдет из этой комнаты и
никогда больше не встанет с этой постели.