Здравствуй, мама, я расскажу тебе про свой жизненный хлам

про то как плохо дышится по утрам

и сколько окна не открывай, сколько не делай глубоких вдохов

у меня все равно в 12:30 больница,

а там знаешь, мне давно советуют в рай.

Знаешь мама, эту осень я давно прокляла и она меня.

Сколько не провожай Его под дождем,

Ему это кашель и сопли у меня на кухне чай кипит,

а в душе сейчас бы его стихи слушать

с открытыми окнами и дверями.

Знаешь мама, у меня все стерто до дыр

ластиком, лезвием, пальцами

А Он говорит что это не страшно, и со временем все затянется. Врет ли мама, скажи мне, врет?

почему меня на вокзалах поезда встречают,

а у Него со мной все наоборот

я то знаю, сейчас если расстанемся,

врачам мне швы накладывать, поверь больше суток, если не целый год.

А еще знаешь мама, в наш храм нас уже священники не пускают говорят мол у нас чувств нет и на иконы кто то молится без души

да пусть Он и грешит. мне то что. мы не спешим жить.

мне по ночам спать под Его пальто.

Греться.

мне с небом велено говорить.

И в его звезды так тяжело всмотреться,

Когда так часто холодно и нет никакой одежды.

Мам ну почему у нас не будет как прежде, не говори так мам…

Я вот уверена, наши птицы еще расправят крылья и будут летать в небе

Мне бы еще успеть побывать в каждой Его клеточке и в каждой мечте, в которой Он вроде бы не был.

Знаешь мама, Он говорит, если по утрам двери и окна открыть, будет дышаться легче и без священников сам собой откроется храм. знаешь мама, мне без него безумно страшно. Я продолжаю молиться его небесам,

И Он бьется во мне сердцем с непонятными остановками что обрывают наглухо связь по всем полуживым отрывочным сторонам.