…

Меня охватила печаль, того особенно дерьмового осеннего сорта, от которой не получается вздохнуть лишний раз, та самая, от которой все светлые мысли, завидев Её на горизонте, покорно складывают крылья и опускают вдохновенные носы в пол, от которой благоговейная ненависть ко всему живому и человеческому вскипает новыми красками приторного одиночества. Та печаль, пустив которую в свои двери однажды, обрекаешь себя до скончания веков беспрекословно подчиняться всем её причудам по первому-же, еле слышному зову. Уходит и приходит эта проклятая мучительница по-английски, без стука и приглашений, не оставляя ни минуты на сборы и подготовку, и даже ни секунды на то чтобы осмыслить происходящее внутри. Ставит тебя на колени перед самим собой, оставляя на едине со своими собственноручно выращенными и вскормленными страхами и предрассудками, загоняет тебя на эшафот и прямо в центральном парке зачитывает всем страждущим список твоих смертных грехов, опускает твою смиренную голову на изобретение Гийотена, а сама лишь щекочет шею пером. А потом она уходит и тихонько, чтобы никто не заметил, обводит красным карандашом в календаре число, когда прийдёт вновь.