может быть у тех, кто переодически читает мой бред в блоге, остались некоторые воспоминания о той девушке, которую я впервые встретил на вокзале. она мне в тот же вечер оставила номер на салфетке. и я ей перезвонил, мы встретились, прогулялись.
тогда было еще не очень тепло, как сейчас, даже скорее прохладно, когда я понял, что снова хочу увидеть ее. не просто, чтобы погулять, а чтобы показать, что я готов ухаживать за ней. пригласил ее в ресторан.
денег у меня было не так уж и много, но я взял с собой все, что у меня было, боялся ударить в грязь лицом. в назначенный час ее не было. я стоял на крыльце, как настоящий джентльмен, с цветами и в строгом темно-сером кострюме. мне вдруг показалось, что она не придет, что она ради шутки согласилась на этот трип. ведь ей пришлось ехать из другого города. откуда мне было знать, на сколько это правда, что она все равно была у нас, у бабушки. возможно это была ее очередная ложь. она часто обманывала меня, просто играла словами, я замечал каждый ее прокол, но ничего не говорил. она врала, сколько ей лет, врала, где она живет, врала, где она училась. как я понял: ей лет 19, живет она в соседнем от нас городе и нигде не учится. висит на плечах родителей. на счет родителей, это отдельная загадка.
девушка она, конечно, видная и красивая, очень нравится мне, но я не понимаю, как найти к ней подход, чтобы она раскрыла свои карты. на столько ли она хороша на самом деле? я не понимаю до сих пор. я все стоял на крыльце и думал об этом. и тут я понял, что она уже минут пять стоит рядом со мной. ее было не узнать. ее короткие черные волосы были аккуратно убраны в красивые завитки на затылке, худое тело обтягивало черное блестящее платье, которое ей ужасно шло, на ногах вместо спортивных ботинок теперь красовались туфли на очень высоком каблуке. я некоторое время ошарашено смотрел на нее. она улыбнулась и отобрала у меня букет, который я все еще продолжал сжимать в руке.
мы не перекинулись не единым словом, просто она молча взяла меня под руку, и пошли в зал, где уже началась вечерняя программа с живой музыкой.
я понимал, что особо нам и не о чем говорить, пока не заметил, что она ест так, будто не ела несколько дней. я вопросительно взглянул на нее.
- денег уже давно нет. хлеба даже нет.
- может быть тебе одолжить? - я удивленно поднял брови. она впервые заговорила о своем материальном положении.
- нет. не стоит. у меня скоро зарплата.
разговор явно переходил на личности. мне стало интересно, я оперся на руки, чтобы показать, что я предельно внимателен к ее словам. все оборачивалось в какой-то художественный фильм. и запахло новой порцией лжи.
- ты мне не поверишь, если я тебе скажу, чем занимаюсь. - она отложила в сторону вилку, отпила немного воды. и зачем-то взяла меня за руку. - я секретарь в загсе.
я засмеялся. мне вправду нисколько не поверилось в ее слова. слишком уж она молода для такой профессии. она осторожно вернула мою ладонь на стол, опустила глаза. я вдруг понял, что обидел ее. повисла неловкая пауза.
- прости, Саш. я не хотел тебя задеть. правда. если ты работаешь в загсе, ты наверное все знаешь о людях.
- да, и о тебе в частности.
я вдруг замер. а ведь здесь она права. я стал быстро перебирать всех членов моей семьи, вспоминая, нет ли кого в тюрьме или еще где-нибудь в подобном месте.
- родители у вас с сестрой разведены, у сестры был уже брак - в разводе, есть зарегистрированная смерть ребенка…
я вспылил, а она еще не договорила. это был перебор. наверное, со стороны я выглядел срашно, потому что Саша резко отпрянула назад. никто не смеет говорить о потере моей сестры. сейчас я пишу об этом в спокойном состоянии, но на тот момент я был готов перевернуть стол и показать всем, что такое потеря! но я удержался, стал быстро есть отбивную. потом резко сказал.
- не стоило этого говорить, дорогая.
- прости.
ее красивые глаза переполнились искринности. я схватил ее за руку и чуть ли не насильно утащил за собой в туалет, где я неосторожно стянул с нее платье, а она даже и не сопротивлялась.