А я беспокоилась. Думала, что с твоим насморком ты легко мог заболеть еще больше, пойдя в бассейн, вот и не явился сегодня. Я беспокоилась. Я переживала. Как оказалось, зря. «Просто дела были, вот и не пришел.» - всего-то. Дела. Знал бы ты как я хочу быть твоими делами… хотя, тебе лучше не знать. Я боюсь за тебя. Когда ты сказал, что у тебя бывают кровотечения носом при физических нагрузках или из-за насморка, холода… что-то во мне почти подняло мои руки, что-то во мне хотело обвить ими твою шею и крепко прижаться к тебе, что-то во мне хотело всю мою нежность передать тебе, в тебя, чему-то в тебе… но разум вовремя догнал сигнал, идущий к моим рукам, и сказал: «Стоп. Это будет в большей степени неоценимо. Это будет еще одна встреча с бесчувствием.»… я хмыкнула, пробурчав что-то про аккуратность и… все. Но я боюсь. Боюсь за тебя. Боюсь того, что может случится на фитнесе или в бассейне, на улице или в клубе… где угодно… я боюсь, что хоть капля твоей горячей, терпкой, густой крови выпадет из твоего тела и разобьется о край раковины, асфальт, кафельный пол… я боюсь того, как твои пальцы будут пытаться собрать красноту, размазывая ее по губам… я боюсь. Я – трусиха, да, но… так не должно быть: ни одна капля крови, ничто не должно гибнуть в тебе, утекать от тебя… ничто. Ты должен быть. А я должна знать, что ты есть и что все с тобой в порядке. Потому что иногда мне кажется, что мне совсем не жаль всего, что во мне… для тебя. Ради тебя.