Сначала мы все любим мудаков. За эти их наглые глаза, пошлые улыбки, выпирающие тазовые кости и беспредельную самоуверенность. Мы любим мальчика не за него самого, с печальной оговоркой на то, что он мудак, а за его эту модную сущность. Любить мудаков и страдать по ним со вкусом виски и болью в висках - это да, было модно одно время в одной среде. Но потом мы вырастаем. И меняем все эти нервные ночи, с онемевшим от порошка носом, на спокойствие. На уверенность. На стабильность. Мы, в 28 лет, с похмельными глазами и пересохшими губами, уже не выглядим так сексуально. Уже пропадет этот шарм не взаимной любви и хрупких запястий. Когда нам 28 и мы стараемся растворить мысли о мальчике-пиздеце в сигаретном дыму, мы выглядим жалкими идиотками. И мы предаем своё сердце, меняя этого мальчика-ламборгини на мужа-минивэн. А мне 18. К черту спокойствие, уверенность и стабильность.