Каждый раз, как я снова видела Цесаревича, я видела Его все более выросшим и возмужавшим; все выразительнее и сосредоточеннее становилось Его благородное лицо; детская округлость Его щек исчезала, но черты лица Его становились тоньше и прекраснее, глаза все глубже и грустнее… Цесаревич становился юношей… Храм Феодоровского собора залит сиянием безчисленных свечей. Царевич стоит на царском возвышении. Он почти дорос до Государя, стоящего рядом с Ним. На Его бледное прекрасное лицо льется сияние тихо горящих лампад… Большие, длинные глаза Его смотрят не по-детски серьезным скорбным взглядом
