Идея «Я есмь», мой способ действовать так. словно все исполнено смысла (даже если иногда я говорю, что смысла нет), —все это самым головокружительным образом опровергается абсурдностью смерти. Думать о завтрашнем дне, ставить перед собой цель, иметь предпочтения — все это предполагает веру в свободу, даже если зачастую слышатся уверения, будто ее не ощущают. Но отныне я знаю, что нет высшей свободы, свободы быть, которая только и могла бы служить основанием истины. Смерть становится единственной реальностью. У меня нет свободы продлить бытие, я - раб.