Скажи мне, — наконец прошептала она, — тебе очень весело меня мучить? Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий. — Ее голос задрожал, она склонилась ко мне и опустила голову на грудь мою. «Может быть, — подумал я, — ты оттого-то именно меня и любила: радости забываются, а печали никогда.»