Мой грудной комок защищён синим свитером грубой вязки, шейной повязкой,
Ключами с брелоком кошачьим, юмористическими передачами.
Мой грудной комок облюбован, заласкан, по ночным кафешкам затаскан, заношен,
Проеден молью, я лью на него белизну, стиральные порошки,
Как из подушки вытаскивают по пёрышку - я шкрябаю по самому донышку,
И грудной комок ёжится,
Он со мной явно не уживётся…

А потом наступает то самое единение с миром, когда возводят кого-то в ранг бога или кумира,
Единение даже не головой, а каким-то десятым чувством,
И там, где раньше было не больше, чем пусто, появляется что-то круглое и родное,
Оно теперь даже в ванной с тобой.
Иногда это нечто скулит и отказывается мириться. Тебе не спится, ему не спится,
Как когда в груди провернули спицу, подобно ключу в замочной скважине.
Даже не выкурив ни крошки, вы же как две подружки, только под одним одеялом -
Как раньше мама не разрешала.

Или вот тогда, когда я встречаю тебя в парадной, ещё свежей раной,
А комок у меня сердечник, он торопится покинуть мной обустроенный с такой любовью скворечник,
Прорывается сквозь паутину рёбер и цепи кишок, в сток канальцев и кожных пор,
Он встречает тебя в упор, мир не рушится, только комку ни черта не дышится.

Мы сидим с ним под вечер понурые и уставшие, постиравшие наши платья и разукрашенные,
Мы сошлись с ним во мнении окончательном и точном,
Что ты идеален от кончиков пальцев до самых мочек, и здесь было правильно бы поставить многоточие,
Но самое главное обычно пишется на листочек.
Мой грудной комочек диктует мне истину, принятую за данность:
Написать, обязательно написать -
" Я не хочу без тебя дышать". (с)