/\

" "Красивые отделяются от некрасивых", - безапелляционно заявил голос. И всё.
Потекли и потекли слёзы под затылок, под волосы.
Почему отделяются? Насовсем?
Спрашивать нельзя было. Отделяются они. Наступает такой момент. Бесповоротный. После которого…
Но плакать можно. Слёзы щекотали шею. Они сами собой текли едкими струйками из уголков глаз по височным впадинам, обтекали скулы, затекали в ушные раковины, затекали под затылок и шею, мочили подушку. Лились, лились, лились.
Плакать ты можешь хоть всю жизнь теперь - это у тебя утрата.
Тебе разрешено плакать всё время и жить только в одной печали. Это разрешено. Да.
Раз ты существуешь. Ты живёшь. Ну вот и будь.
Голос был важный и толстый, глухой и таинственный. В нём было судейское, но было и немного ехидства и даже злорадство сквозило, что немножко удивляло какой-то неуместной мелочностью. Приговоры разве читают злорадно и ехидно? И так ведь посадят насмерть! Но нет, изгалялся вдогонку. Добраться бы до него и посмотреть - кто это? Кто это читает приговоры и наделяет утратами?
Но тебе тоже можно жить! Ты можешь жить в слезах и печали. Это твоё право. Никто его у тебя не отнимает!"