Я тебя очень прошу, не говори мне про любовь. Я слышать
про твою любовь не могу. Пойми уже наконец, когда ты говоришь: «Я тебя
люблю», так ты в эти слова один смысл вкладываешь, а я совсем другой
смысл из них извлекаю. Как будто ты кладешь в шляпу апельсин, а я из нее
достаю кролика. А ты меня потом спрашиваешь: ну как, вкусно? И я сразу в
ужасе: мне что, его убить нужно? И съесть? А я его, наоборот, морковкой
кормлю, и у него нос шевелится, и уши розовые просвечивают на солнце. А
ты, ну так, между прочим, предлагаешь: давай я тебе его почищу. Я это
себе представляю, и мне сразу дурно делается. Тошнит, голова кружится…
Ну ладно, говорю, почисть… И ухожу из дома, чтобы этого не видеть.
Возвращаюсь через час, а ты сидишь в кресле, весь пол в апельсиновых
шкурках, а кролика нет нигде. Ты мне вкладываешь в рот дольку апельсина,
и меня немедленно рвет от вкуса свежей крови. Я думаю: убийца. Ты
думаешь: истеричка… Так и мы с тобой. Для тебя любовь - полное
растворение друг в друге, перемешивание идей, взглядов, привычек, чтобы
уже не разобраться, где чье. А для меня - возможность спокойно жить,
зная, что ты рядом. И не бояться, что ты либо начнешь лезть ко мне под
кожу, либо удерешь куда-нибудь за тридевять земель, потому что
промежуточные варианты тебе неведомы. Поэтому имей в виду: когда ты
говоришь мне о любви, а я тебе отвечаю "я тоже", ни о каком "тоже" речь
не идет. Мы говорим о совершенно разных вещах. И каким образом мы эти
самые разные вещи умудряемся назвать одним словом - вот это
действительно загадка. Вот этого я действительно не понимаю…