касаться губами твоей шеи было чем-то посредственным, но, черт возьми, таким приятным… я была послушным арбузным сахаром, ты кальяном вишнево-мятным. Бротиган говорил, что из сахара можно сделать все на свете, вплоть до арбузных картин*.
но твои угольки давно превратились в пепел высоко-потолочных квартир.