Все медленно приближается к концу. Просьба: понравилось - лайк. Если неудобно искать фанф в ленте, можете вбивать название в поиске. А еще у меня в блоге слева есть ссылка на список глав. Спасибо всем, кто читает, а особенно тем, кто комментирует. Мы любим вас: 3
____________________________________________________________________
Главы 1-38
Глава 39
Глава 40 от Ани
Hurts - Stay
Внимание всегда льстит, но, если же это не так, значит, его проявляет не тот, кто нужно. Я знаю, что выгляжу очень хорошо, но меня не покидает чувство, что без толку. Что вся эта светлая атмосфера, веселье, папарацци, моё типа игривое настроение и кокетливое поведение – всё это не моё, и что мне нужно куда-то деть моё волнение и неуверенность. Я ограничена в мыслях, но я сама расставила себе эти границы, более того, я ограничена в действиях, так как я в чёртовом публичном месте с огромным количеством крутых людей. Я осматриваюсь, притворно улыбаясь на камеру, и натыкаюсь на весёлых Зейна и Гарри, которые, кажется, уже пьяные. Моя лучшая подруга полностью поглощена Луи, и я её за это не виню. Процесс одинокого стояния посреди столь великолепного вечера прерывают Найл и Джон. Мы начинаем увлечённо беседовать, а я пытаюсь вытравить нарастающее волнение. У меня в голове будто таймер, отсчитывающий секунды до взрыва. Джон - хороший человек. Я знаю это на подсознательном уровне. Вот он мне мило улыбается, а я чувствую себя самой чёрствой на этой планете, потому что мне не хочется отвечать. Но он в этом не виноват. Виновата в этом только я, как всегда. У него, несмотря на холодный оттенок серо-голубых глаз, добрый и тёплый взгляд, как и у Найла. Эти двое - словно лучи солнечного света, чего-то родного среди тёмной тщеславной чащи, представленной светским обществом. Они просто люди, а у меня такое ощущение, что они монстры, злостно глазеющие именно на меня. Попахивает социофобией. Я настолько погружена в свои мысли, что не замечаю, как музыка становится медленной. Джон учтиво подаёт мне руку, и я, конечно же, принимаю приглашение, вот только замечаю краем глаза немного отстранённый, даже осуждающий взгляд Найла. Будто я могла сделать что-то другое. Джон и я плавно движемся в такт музыки, но мои мысли совсем не прикованы к нам. С каждым поворотом в танце его рука кажется всё более тяжёлой, будто её там не должно быть. Её и не должно там быть. Сколько людей, сколько звуков, сколько вещей. Я притворяюсь, что просто смотрю по сторонам, но это же не правда. Я ищу. Удар сердца, я перемещаю взгляд. Моё дыхание перехватывает: мы встречаемся глазами. Кажется, или я сейчас упаду от нехватки воздуха или от нехватки чего-то ещё… Неужели все эти постепенные шаги, шаги к сближению – всё это бессмысленно? Джон сказал что-то, а я, кроме того, что не слушаю его, ещё и не собираюсь этого делать. Этот взгляд Лиама, наверное, должен всё мне объяснить, но я всё равно ничего не понимаю. Мне хочется раствориться, не существовать, стать призраком, никогда не чувствовать, быть чьей-то тенью, быть ничем. Его взгляд ледяной и спокойный. Поворот - я ловлю его взгляд снова. Он мимолётно с каплей какой-то грусти осматривает меня. Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, будто связанные тоненькой нитью. Джон придвигается чуть ближе, прижимая руку к моей талии, а я распознаю это как намёк. Я поворачиваюсь к моему кавалеру со спокойной полуулыбкой на лице, хотя в душе у меня бушует ураган. Всё остальное время до определённого момента размывается и растворяется, проходя незаметно и не оставляя следа в памяти.
Все ребята, включая Марину, ушли куда-то. Я разговариваю с Джоном и одной девушкой-визажистом, когда к нам кто-то подходит. Я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с испуганными карими глазами Лиама. Таймер в моей голове подсказывает, что до взрыва остаётся совсем чуть-чуть времени.
-Можно тебя на секунду? - говорит он, обращаясь ко мне. Я киваю и иду с ним в полном устрашающем молчании к тёмному углу зала, где почти никого нет.
-Всё в порядке?
- Ты не видела кого-нибудь из ребят?
-Нет, Лиам, скажи, что случилось, пожалуйста.
-Мне нужна твоя помощь. Я кое-что сделал. Найди, пожалуйста, ребят.
-Ладно. Только стой тут.
Я замечаю его подозрительную бледность и нервность, но всё-таки отправляюсь на поиски. Я чувствую, что случилось что-то очень плохое. Он выглядит странно, будто больным. Я пытаюсь разыскать их в толпе, пытаюсь найти их по причёскам. Даже светлой головы Найла нет. Я расспрашиваю официантов, но они не видели их, мобильные телефоны они тоже не берут. Моё волнение зашкаливает, и я решаю вернуться. По дороге назад я замечаю, что Лиам стоит согнувшись.
-Лиам, я не могу никого найти. Скажи, что случилось. Я не смогу помочь, не зная, в чём дело.
-Я…я случайно выпил что-то странное. Я думаю алкоголь.
-Тебе ведь нельзя…
-Поэтому мне нужно, раз уж ты никого не можешь найти, чтобы ты отвезла меня домой и помогла.
-Может я просто вызову скорую помощь, или мы просто поедем в больницу? Как ты вообще мог это сделать? Тебе, наверняка, очень плохо, я звоню в скорую.
-Нет, мы поедем в нашу квартиру. Я взял стакан со стойки, смотря в зал, и перепутал его. Я сделал это ненамеренно. Мне нужно принять лекарство, и всё будет хорошо, – он поднимает на меня взгляд - или ты думаешь, похожих ситуаций никогда не происходило?
-Ладно, поехали.
Мы решаем выйти через чёрный ход. Там стоят такси. Мы идём по коридору к выходу. Поначалу он опирается рукой на стену, а когда она соскальзывает, он чуть не падает. Я кладу его руку себе на плечи, чтобы он мог облокотиться. Стараюсь быть спокойной, но страх окутывает меня снова и снова. Мне тяжело: я почти тащу его. Мы садимся в такси, а я называю адрес. Моё сердце бьётся так быстро, что, мне кажется, его слышит весь мир. Я смотрю на лицо Лиама, которое искажает боль, и прошу водителя ехать быстрее. Мне становится так больно, так печально, что моё сердце сжимается от безысходности. Я смотрю на его лицо, находящееся в тени, на прикрытые глаза, на его красивую рубашку, и ещё раз понимаю, что я чувствую именно то самое. То хрупкое, излучающее свет и нежность, захватывающее всё твоё сознание чувство, заставляющее сделать всё возможное, всё, что только можно, даже то, что нельзя, ради сохранения жизни этого человека. Это чувство охватывает меня полностью, до мурашек на коже, до учащённого дыхания и испуганного взгляда. Он приоткрывает глаза, видит, как я испуганно на него смотрю. Его рука так медленно и спокойно находит мою, наши пальцы переплетаются. У меня ледяные ладони, а от него исходит жар, и из-за этого я вздрагиваю. Наверное, из-за этого. Он жмурится и сжимает мою руку сильней – ему стало чуть больней, я тоже сильней сжимаю и поглаживаю пальцем его руку. Он легко, почти незаметно улыбается, что заставляет меня разозлиться. Он тут умирает, делает из меня дуру, пугает и при этом улыбается. Но чёрт, у него такая улыбка. И я сама позволяю себе приподнять уголки губ. Лиам кладёт свою правую руку по верх моей, я делаю тоже самое. И в этот момент моё сердце останавливается. Нет, оно исчезает, не существует, не бьётся, а потом делает бешеный удар, который отбивает у меня желание вдохнуть. Водитель, наверное, смотрит на нас как на двух умалишённых, однако мне всё равно. Для меня главное, что бы у человека, сидящего со мной рядом, всегда билось сердце. Мы выходим из машины, и направляемся к дому. В воздухе витает аромат сирени и весенняя прохлада. Его ладонь лежит на моём плече, всё так же сжимаясь при вспышке боли. Мы уже у квартиры, когда его начинает потрясывать. Я дотрагиваюсь до места, где измеряют пульс, и чувствую вместо холодной руки, горящую жаром. Он протягивает мне ключи, а я трясущимися руками открываю ими дверь. Квартира очень красивая, но я не могу обращать на это внимание. Я быстро нахожу выключатель и включаю свет в коридоре, скидываю плащ, нахожу ванную комнату, включаю воду, сажаю его на бортик ванны. Лекарство лежит в нижнем ящике белого настенного шкафа. Лекарством оказывается шприц. Этого я не ожидала уж точно. Я вымываю руки в горячей воде, быстро вытираю их полотенцем, заправляю волосы за уши и начинаю помогать ему расстегнуть манжеты, так как его руки ужасно трясутся, я расстёгиваю ему верхнюю пуговицу рубашки, чтобы ему было легче дышать. Мы смотрим друг другу в глаза, моя грудь вздымается так, будто я бежала три километра без остановки. Я по указаниям полуживого Лиама наполняю шприц. Перед тем, как ввести лекарство, я провожу рукой по его коже, желаю успокоить. Мне очень страшно. Вдруг я сделаю что-то не так? И что тогда? Я ввожу шприц в вену, он сжимает зубы от неприятной боли. Я должна довести его до комнаты, не могу же я оставить его в ванной. Он в полусознании объясняет, где его комната. Когда его рука на моей талии, я не чувствую, что её не должно там быть. Я знаю, что всё так, как надо. Он садится на большую белую кровать, снимает ботинки и тяжело вздыхает, затем пытается расстегнуть рубашку, но пуговицы слишком маленькие. Я недолго думая помогаю ему. Пуговица за пуговицей вниз, он смотрит на моё лицо спокойно, а у меня нет ощущения, что всё закончилось. Пальцами я легко проскальзываю по пылающей груди. Он снимает рубашку и одевает футболку, лежащую на кровати. Затем он ложится в кровать и укрывается одеялом, щурясь от света. Я чуть убавляю свет в комнате, прикрываю дверь, пододвигаю стул и сажусь на него.
-Останься, пожалуйста, – из последних сил выговаривает он, снова беря меня за руку.
-Конечно, - говорю я и сжимаю его ладонь в своей.
Я всё ещё боюсь. Не может всё закончиться так быстро. В моей голове всплывают вопросы о сегодняшнем вечере, о нас, о его самочувствии, обо всём на свете.
Я резко распахиваю глаза, восстанавливаю прошедшие события, нащупываю его руку. И ещё не успев отругать себя за то, что заснула, я обнаруживаю самое страшное… Пульса нет.