Шум мостовой заполнил все пустые места в моём сознании. Я смотрю сквозь сумеречную полутьму на всегда живую дорогу и ловлю взглядами лица людей, что смотрят в окна маршруток. А где-то под тобой пространство, которое кончается дном реки, там всегда много мула, бутылок и чего-то ещё, что никогда не будет никем открыто, лишь потому, что никто не будет интересоваться, что там глубоко в недрах обычной реки. А может, кроме постоянной грязи оседающей на дне, и поднимающейся с первым изменением погоды, есть там что-то важное, истинное, чистое?… Над самом дне души….
Маленькая девочка прятала куклу под подушку, боясь, что старший брат опять выкрутит ей белокурую головку и с ликующим видом кинет в окно. Девушка хранила Его письма, пряча их в серванте, боясь, что за этот сентиментальный поступок её муж открутит ей её белокурую головку, а ведь ей и так хватает синих пятен, что ни один тональный крем не смог скрыть отлюбопытных глаз. Она всегда будет чего-то бояться.
Примерная жена всё чаще посматривает нахорошо заточенный мужем нож, а пятнадцатилетняя девочка, куря в подъезде, всё думает о том, что сможет чего-то достичь. Людям, идущим по проспекту, уже надоели постоянные макароны и полуфабрикаты на ужин, а ещё они поправились и некоторые из них не смогли купить себе по скидке туфли.
Меня же ничего не беспокоит, я иду по мостовой.