Я сейчас сижу нее и пью остывший зеленый чай, дым в монитор, и сигареты кончаются.
Мне до дикости холодно, я поуши укутанная в плед.
На часах двадцать минут четвертого, глубокая блять ночь.Последний раз я слышала твой голос в четрые дня.
Наверно ты сейчас в теплой постели, разговоры тет-а-тет, или не в постели вовсе.И совсем не разговоры.
У меня в голове каждое хорошее мгновение связанное с тобой за эти два года.
Хочется помнить только доброе.
Больше нет твоего прокуренного голоса в трубке, или истерики заполночь.
Мы больше не орем дикие гадости друг другу в лицо осипшими от криков голосами.
Твоя мама больше не спрашивает как я поживаю.
Просыпаясь среди ночи я постоянно себя отдергиваю чтоб не кинуть руку на вторую половину кровати, в поисках тебя спящего.
Ты больше не готовишь мне завтраки будя теплыми и сонными объятиями в ебучую рань.
Я хочу читать твой почерк, написанное только для меня.
У меня в телефоне куча левых номеров и планы за ближайшие пару дней.
МореМореМоре.
Я больше не могу смотреть на алкоголь, к горлу блевотеый ком.И ледяные пальцы.
Наверно если бы мне дико волшебным образом предложили стереть из памяти все что с нами случилось, это как просто удалить боль в перемешку и кровавой блевотиной.
Я бы отказалась, хочу чувствовать даже плохое.Потому что с тобой.Потому что тебя.
Тому пидарасу Бегбедеру написавшему поеботину о сроке любви в три года, я бы проломила череп тяжелой ржавой арматуриной.Если бы только была возможность.
Ну а ты стоишь себе растерянный и щуришь свой хлюпающий нос
Блять, как же до чертей красиво.И я знаю…ты ещё долго не сможешь кого-то всерьёз.
За это тебе правда, спасибо.