она его похоронила,
как будто выронила мир.
но жизнь настойчиво твердила:
прими, прими.
четыре года, как в тумане,
и глухота, и слепота,
и фотография в кармане, –
конечно, та.
потом – другой, скажи на милость,
любовь, любовь, и понеслось,
и как-то все у них сложилось,
и все срослось.
и времена пришли такие,
что старых не узнаешь мест…
а он лежал, лежал в могиле,
и вдруг воскрес.