Я знаю женщину: молчанье. Усталость горькая от слов Живёт в таинственном мерцанье Её расширенных зрачков. Её душа открыта жадно, Лишь медной музыке стиха, Пред жизнью дальней и отрадной Высокомерна и глуха. Неслышный и неторопливый, Так странно плавен шаг её, Назвать нельзя её красивой, Но в ней всё счастие моё. Когда я жажду своеволий И смел и горд — я к ней иду Учится мудрой сладкой боли В её истоме и бреду. Она светла в часы томлений И держит молнии в руке, И чётки сны её, как тени На райском огненном песке.