Восемнадцать. Ему восемнадцать. Не правда ли, паршивый возраст для меня, да? Иногда хочется даже рассмеятся. Крохотные три года, незначущие ровным счётом ничего, вдруг так больно впиваются в горькую реальность; и я со своими через пятнадцать дней наступившими пятнадцать унываю под музыку, что шлёт мне С… Я его раньше часто видела, бывало по нескольку раз в день, а иногда если в неделю хоть разочек увижу и то хорошо. Но тогда он еще не привлек моего внимания. А сейчас, теперь уже с моим вниманием, он гордо убывает. И где ухватиться мне взглядом за его взгляд?
Нет, я не влюблена. Мне не кажется даже, что это симпатия. Просто хочется о нём написать. Да так хочется, что мне уже снятся про него сны, а ночами я раздумываю как бы начать.
И вот С… Четверть месяца тому назад я непонятно для самой себя относилась к его голосу, внешнености, манере говорить (она, кстати, одновременно смешная и приятная, но и чем-то отталкивающая); а сейчас я считаю это всё красивым: я не вижу красоту, я её чувствую. Вот почему я пишу о нём. За последние месяцы С… первый, благодаря кому я снова чувствую красоту. Красоту на расстоянии. Я не говорю с ним и не вижусь. Но это не имеет значения, когда тобой движет какое-то желание. Особенно, если это желание - писать. Я не знаю его. Я его рисую, вывожу кисточками воображения черты его характера: когда нужно ровно - под линеечку, а плавные импровизирую. Я так увлеклась, что не вижу больше ничего. Привет, С…, твой портрет словами на моих листках, в каждой завитушке моего мозга. Наверное, это классно жить у кого-то в голове. А, может, не зная об этом, это просто не ощущается? Мне хочется одной лишь глубокой мысли обо мне с твоей стороны. Когда-нибудь. За одну твою мысль я бы отдала все свои. Что лучше чистых, свежих раздумий? Никакие слова и прикосновения не привысят силу мысли. Я не знаю, о чём ты обычно думаешь. Ты знаешь, я не знаю, что тебя гложит. Я, кажется, не хочу этого знать. Мне бы знать, о чём думаю я. А еще, быть может, и не писала б этого, "когда б надежду я имела, хоть редко, хоть в неделю раз в столовой школьной видеть Вас". Переделанный Пушкин - это я умею. Ты любишь обращаться на "Вы". Вот это я знаю. И как красиво, когда ты пишешь моё полное имя. А как здорово, когда через эти дурацкие социальные сети мне передается твое настроение. А как ужасно, что дальше этих границ мы не выходим. И этот ужас порой затмевает всю красоту, ощущаемую мною. Я хочу исписать о тебе тетрадь, а знаю так мало. Так мало, что чувствую изжогу от этой недостачи.
С… Мне нравиться это имя. Сколько С… я видела, но хочу считать тебя первым, кого узнала с этим именем. Разве имеет значение, если я опущу кого-то на ступенечку ниже тебя? Наверное, нет. Если что-то сейчас для нас имеет значение, просто покажи мне это что-то. Иногда мне кажется, что всё вокруг, все мои стихи - абсолютно всё неважно
Но ты только не переставай писать мне о добром утре, даже если оно не такое, о грусти ухода во взрослую жизнь, о любви к биологии. Не надо, не переставай. Пиши. Если мы не видимся, то хотя бы пиши. Если мы не говорим, то хотя бы пиши. А если перестанешь писать, то хотя бы отвечай.
Видишь? Я первее показала важную вещь.