Пишите, пожалуйста, отзывы, это ведь стимул работать дальше! Как хотите: реблогом, личным сообщением, на фс, на некто.ме или в комментарии. Я люблю вас, котики: 3
— 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 -
Приятного чтения :)
Глава 27.
\Флэшбэк\ От лица Зейна\
Я поднимался по лестнице чудесного дома, в небесно-голубых оттенках, в котором меня ждала моя солнечная принцесса. Я был взволнован. Так было всегда, когда я видел ее, когда думал о ней, когда прикасался к ее нежной коже, которая покрывалась мурашками от моих прикосновений. Я знал, что ее тело «любит» меня, что оно помнит чуть ли не каждое мое теплое прикосновение. Оно жаждет продолжения, жаждет тепла с каждым разом все больше и больше. Было ощущение, что Мария хочет впитать в себя как можно больше света и тепла, как будто она в нем нуждалась. Как будто это было жизненно важно и необходимо для нее. Я не понимал этого, потому что для меня она была дитем Солнца, пропитанная им полностью: с ног до головы. Но я был рад отдавать ей каждый день что-то от себя. Если бы было можно – я бы подарил ей весь мир. Да, вот так слащаво и в духе американской мелодрамы. Но это то, что я действительно чувствовал по отношению к Марии. И никто и ничто не могли вырвать это из моего сердца.
Я взглянул на дверь, обводя ее взглядом. Глубоко вздохнул, предвкушая встречу с ней. Каждая встреча – как в первый раз. И мне это нравилось. И ей тоже. Мы как бы познавали друг друга все с новых сторон. Каждый день приносил свежесть и любовь в наши сердца. Я толкнул дверь, отметив про себя, что она как всегда ее никогда не закрывает. Я всегда ругал ее за это, потому что открытая дверь не сулила ничего хорошего. А если бы кто-то вошел? Кто-то чужой? А меня не было бы рядом? Я каждый раз все с новым рвением пытался объяснить ей, что нельзя быть настолько невинной и доброй к людям, нельзя настолько доверять этому миру. Просто нельзя. В ответ на мои слова она только улыбалась уголками своих губ и крепко обнимала меня. Хоть с виду она была чиста, как ангел, в такие моменты она, чертовка, знала, как обезоружить меня.
Я прошел внутрь, вдыхая знакомый аромат лаванды, которая так мягко окутывала мое тело, немного затуманивая рассудок. На какое-то мгновение тебе могло спокойно показаться, что ты не в городе, а в поле, полностью усыпанном этими душистыми растениями.
На цыпочках я, как будто боясь спугнуть кого-то, прошел к гостиной комнате и заглянул в нее. Мария сидела неподвижно на самом краешке дивана и что-то читала, какой-то листок. Это было на нее не похоже, потому что она не могла усидеть на месте; Мари, когда читала книгу, любила закинуть ноги на перила или же спинку дивана, могла лежать вверх ногами, ссылаясь на то, что ей так удобнее. А я? Я только глупо улыбался, смотря на ее действия. Это было странно. Да, много вещей в этой девочке были странными, некоторые люди могли бы даже назвать ее сумасшедшей, покрутить пальцем у виска, но только не я. Я любил ее такой, какой она была. Я любил ее со всеми этими странными и не очень привычками делать что-то по-особенному.
«Если не по-особенному, то как? То зачем?» - Любила частенько говорить она. Уникальность ее взглядов на мир, на каждое действие… Я любил именно это в ней больше всего – непохожесть ни на что на этом свете.
Я не видел ее лица, его скрывали ее густые волосы, но по напряженности спины я сразу понял: что-то не так. Казалось, что воздух наэлектризован, комната наполнена не светом, как было до этого, а чем-то темным.
Я сделал шаг в ее сторону, она услышала меня и резко повернулась ко мне. То, что было на ее лице, меня поразило до глубины души. Я не мог смотреть на такую Марию, просто не мог. Мне хотелось забрать всю ее боль себе. Я бы вытерпел все за нее. Я бы вытерпел все в двойном размере, только бы не видеть ее лицо, которое так корчится от боли. Я не знал причин, но намеревался их узнать. Я сделал еще один шаг, Мария немного приподнялась и спрятала незаметно, как она думала, тот листок бумаги, который только что держала в руках. Она попыталась придать лицу то доброе и счастливое выражение, которое обычно не «сползало» с ее лица, но не получилось, попытка провалилась. Я быстро подошел к ней и присел рядом, положив руку ей на коленку, сильно-сильно сжимая. Я поднял на нее глаза, она продолжала молчать.
— Говори. – Не выдержал я. Я внимательно всматривался в родное лицо. Мари никогда не могла спрятать свои эмоции, это было ее одним из лучших и одновременно одним из худших качеств. Она нахмурилась, немного качнув ногой и глубоко вздохнув. – Я вижу, что что-то произошло. – Пытался достучаться до нее я. Она смотрела на меня, уже не пытаясь скрыть эмоции – это было бесполезно. – Чем раньше ты мне расскажешь, тем раньше я смогу тебе помочь.
Ее лицо скривилось, и она заплакала. Нет, не просто заплакала, она зарыдала так, как я никогда в жизни не видел. Слезы так и текли из ее ясных глаз, которые, казалось, потускнели, по нежной коже щек, оставляя влажные дорожки. Ее спина содрогалась от рыданий, она пыталась хватать ртом воздух, а я просто растерянно смотрел на нее, не в силах прекратить ее страдания.
— Покажи мне листок. – Неожиданно сказал я. Она резко вскинула голову, пытаясь понять, откуда я догадался, что именно здесь таится разгадка. Мари начала яростно качать головой, отодвигаясь от меня.
— Нет. – Хрипло сказала она. – Нет.
Я немного подался вперед, принимая свое самое суровое выражение лица.
— Мария.
Она сжалась всем телом, затем покорно протянула мне листок, и стала выжидающе ждать моей реакции, закусив свою пухлую нижнюю губу и сцепив руки в замок.
Я взял этот листок, который был немного влажным от слез Мари, и принялся читать.
«Уж не думала ли ты, девочка, что я оставлю тебя в покое? Надеюсь, ты не настолько глупа, а то наша игра получится не такой уж и интересной. Я хотел бы слышать как можно больше криков о помощи из твоих губ, просьб и мольбы о смерти. Ты хочешь умереть, Мария? Я уверен, что нет. У тебя нет выбора, понимаешь? Как только в твою жизнь вступила нога Зейна Малика, ты была обречена. Без права выбора, без чего-либо еще. И знаешь, кто сможет убить тебя? Ты сама, крошка. Ты сама. Ты разрушишь себя сама, тем самым облегчив мне задачу. Зейну привет. Я еще напишу. P.s. тебе следовало бы закрывать свои двери, а то мало ли что… »
Я не мог поверить в то, что только что прочитал. Это было похоже на какой-то фильм ужасов, который никто не заказывал. В голове была только одна мысль, которая настойчиво трезвонила в колокола: Защитить, защитить, защитить.
Но кому понадобилась Мария? Все это казалось неудачной шуткой, розыгрышем. Но никто не собирался выходить из убежища и говорить мне о подставе. Сейчас это было реальным, как это ощущение бумаги, которая, казалось, плавилась у меня в руках.
Я поднял тяжелый взгляд на Марию, она продолжала кусать губы, редко всхлипывая.
— Тебе еще приходили эти записки? – Серьезно спросил ее я, хотя знал ответ. Было очевидно, что этот Аноним уже писал ей. В подтверждение моих слов она кивнула, все еще не сводя глаз с меня. – Почему я узнаю об этом только сейчас, Мария? – Мне действительно было не понятна ее скрытность в этой ситуации. Или она думала, что я не смогу помочь ей? Но с чего? Меня знает весь мир, за мной следят весь день и всю ночь. И найти какого-то ублюдка, который нарушает ее спокойствие, для меня было бы, я думаю, не слишком сложно. Я повторил свой вопрос. – Почему?
— Я не хотела, чтобы ты волновался. – Она потупила взгляд. – Я думала, что это чья-то глупая шутка, может, это кто-то узнал о нас с тобой, ведь мы не объявляли нас с тобой, как пару. Может, кто-то из фанаток догадался и теперь хочет меня затравить. Очень умно, знаешь. Знают, на что надо давить в моем случае, правда? – Она попыталась улыбнуться. Но я не видел в этой ситуации ничего хорошего. Действительно. Именно это было самой сильной слабостью в Марии – травля; когда люди ненавидят ее; когда люди говорят о ней плохое. Она не могла принять этого своей невинной душой, ведь по отношению к другим она никогда не испытывала ненависти или же неприязни. В такое сложно поверить, но это было так, и этого не изменить, как бы ты ни хотел.
Я скомкал в комок эту злосчастную бумажку и бросил ее в сторону, параллельно доставая телефон из кармана. Мари молча наблюдала за мной.
— Кому ты собрался звонить? – Спросила она тихо, что я почти еле расслышал.
— Парням, телевидению, президенту, Саймону. Тебе нужна охрана. – Я говорил короткими предложениями. – Прямо сейчас я позвоню на телевидение, и мы объявим о наших отношениях. – Честно говоря, до сих пор не мог понять, почему за эти 4 месяца никому и в голову не пришло, что мы встречаемся. Ни одного заголовка на эту тему не было напечатано, ни одной статьи. Я бы и дальше продолжал хранить молчание, нас устраивал такой расклад вещей. Но теперь все перевернулось, все в полнейшем беспорядке. Теперь Мари нуждалась в защите, и никто, как папарацци, которые ходят за тобой попятам везде, чуть ли не в туалет, пытаясь достать снимки звезды, никто лучше их не мог быть с человеком 24 часа в сутки в таких местах, в которых, казалось, их не должно быть вовсе. Мари всегда будет под «прицелом» камер, она всегда будет на виду. Это защитит ее. Я еще раз бросил взгляд на мою девочку, пытаясь держать себя в руках.
— Все будет хорошо. - Говорил я, скорее для себя, чем для нее. Мари подняла на меня свои зеленые глаза, которые сверкнули еще одной «партией» слез.
— Будет.