Вот было бы сейчас опять пятнадцать,
То можно было что-то изменить.
Да только вот устала я сражаться,
За тех, кому не суждено друзьями быть.

А память подлая, никак не отпускает,
Как любит по ночам меня терзать.
И в сне, как в пленке фильма заставляет
‘Теперь-уже-чужих’ людей играть.

Теперь уже людей, которых нету,
Чей в сердце стул давно уж опустел.
Осталось только взять огонь и серу,
Что б даже этот стул теперь сгорел.

Прогнать бы всех из памяти, из сердца,
Из мыслей и из пршлого. Вон!!! Прочь!!!
И надпись “Навсегда закрыта дверца”,
Мне может душу сохранить помочь.

А я давно и навсегда исчезла.
Так, видимо, написано судьбой.
Но я скучаю, очень, если честно.
Жаль что не быть друзьями нам с тобой.

Печально, что я все еще лелею,
Твой идеальный образ доброты.
И вспоминаю с тем письмом затею,
И разговоры обо всем до темноты.

Я не уверена, что ты все помнишь тоже,
Но хочется надеяться, что так.
А боль пройдет, конечно, но чуть позже.
Ты призрак прошлого, не друг, но и не враг.