И чтобы нас с тобой никто не целовал, мы спрятались от белых лиц в подвал, и в мелких оспинах от тонких, острых губ стояли, слушали ворчанье ржавых труб.
Но кто-то сверху, посветивши фонарём, воскликнул: «что это вы здесь во тьме вдвоём? так не положено – давайте-ка ко всем.» А мы – как были – не прикрытые ничем –
в жестоком, наглом, ярком свете фонаря не узнавали ни друг друга, ни себя.