Мы с ним одинаковые циничные эгоисты. Злые, которые заботятся только о себе, которые способны переживать только свое.
Ей так не повезло в жизни. Ни с равнодушным мужем, ни с хамоватой гопницей дочерью, ни с замкнувшимся в себе братом, ни с родителями, чего уж там: они были самыми лучшими и добрыми, но нельзя считать везением их раннюю смерть. Она работает на ужасной работе, дома в будний день она проводит всего 12 часов, и то большую часть из этого времени, вроде бы, спит. И хотя она считает, что в своей жизни сделала правильный выбор, променяв блестящую карьеру на семью, она ошибается. Вышла бы замуж за того качка. Продолжила бы свою работу, приняла бы то важное повышение. Жизнь пошла бы в гору. Опять же, эффект бабочки, может быть, родители бы остались с ней живы-здоровы. А если бы родители были живы, то с братом было бы все в порядке. Родила бы здоровых детишек, и были бы деньги чтобы их обеспечивать. Они купили бы дом, недалекий муж, возможно, стал бы хорошим и любящим папой…
Но меня учили никогда не говорить "бы".
Так что теперь я, кажется, знаю самого несчастного человека в своей жизни. Хотя я ее даже и не знаю совсем. Но уверена, что большинство ее проблем глубоко психологические. Психические даже, попробую предположить. Она никогда не говорит то, что думает, и, как видно, совершенно не живет ради себя. Более того, не существует помощи, которую она способна принять. И, опять же, я слишком эгоистична, чтобы хотя бы попытаться. Я слишком люблю себя, чтобы переступить через это все. И слишком себя ненавижу, потому что не обладаю даром целителя душ. А ведь такие люди существуют. Добрые, светлые.
Когда мы сидели на кладбище, пасмурным летним днем, на скамеечке за оградой, я не помню, чем были заняты остальные. Чистили могилы от сорняков, раскладывали конфеты. И ты дымил, как паровоз, но не матерился, как обычно, ты был грустный и задумчивый. Потому что их могилы -святейшее для тебя место на всей земле. По крайней мере, было, точно было, ведь тогда я понимала тебя. Так вкусно пахло дешевыми сигаретами и водкой, и мы сидели рядом, ты меня придерживал, чтобы я не упала, потому что скамейка была маленькая. Сколько раз ты предлагал мне спирт и курить, а мне все было смешно. И ты тогда сказал что-то вроде того, что осталось на свете тебе любить только меня. Меня. Что-то вроде: "Дашка только еще хороший, близкий человек остался". Я тебя тогда любила сильно, мы виделись очень редко (раз в год?), но была какая-то особая связь. Ведь больше никого не было. А сестра?
Пережив такое вместе, разумно, наверное, вам болеть этим порознь всю оставшуюся жизнь. У обоих семьи, заботы. Деньги, кредиты, дети взрослеют, машины, работы. Только ты переживал что-то непонятное внутри себя, фактически, наплевав на всех, изменял, беспросветно изменял, изводил, калечил людей вокруг. Интересно, как твой сын к этому отнесся. А как ты не хотел принимать нас с ночевой? Как ты смотрел в глаза сестре? Да никак. Сквозь голову. Потому что у тебя другая женщина. Другая жизнь, другие проблемы. А сестра твоя места себе не находит, хочет с ней познакомиться, понять, принять, снова стать частью твоей жизни. Это больно со стороны, это больно тебе, хотя ты не показываешь, это больно ей, и она не скрывает этого. Всегда пишет первой, звонит. Поздравляет. Взамен-ничего.
Люди делятся на два сорта: одни любят, а другие позволяют любить себя. Можно сказать по-другому. Одни живут для любимых, а другие для себя. Одни подставляют голову, а другие наступают на нее. Можно провести множество параллелей, подобрать кучу подобных фразочек, смысл не меняется.
Я всегда остаюсь сторонником той идеи, что человек впринципе несчаслив. Особенно, если когда-то он испытал сильное счастье. Я не пессимистка, нет, напротив. Я верю в изменения к лучшему, я верю в отдых, лечение, смену обстановки, случайных людей, в поднятие настроение чашкой горячего шоколада. Но. Есть одно но. Нет, не так. Есть вопрос. Если я самая близкая свидетельница чужой трагедии, разве я не должна кинуть все свои моральные и физические ресурсы на устранение такого состояния? Разве я не должна стереть себя в борьбе за благополучие людей замечательных, любимых, достойных?
И разве впустит меня кто в эту борьбу? И разве моя помощь может быть действенна?…