Этот имэйджин о Найле, а о нем я не могу писать без нежности. И мне хочется верить, что он именно такой, каким я его описала.
Девочки, снова всем вам посвящается!

Пальцы сильно дрожали, от холода, но ты все же набираешь номер Найла. Ты должна была позвонить больше часа назад, но на твоем мобильном села батарейка, а затем, когда ты вышла из метро и побрела к дому, начался проливной дождь. Всё не к черту, все буквально валится их рук. Зонтика у тебя с собой не было, и когда ты наконец-то добралась до своего дома, на тебе не осталось ни одной сухой нитки.
Пока идут гудки, ты быстро стягиваешь с себя плащ, платье, которое висит на тебе мокрой тряпкой, отбрасываешь в угол кеды, которые после такого дождя можно выкидывать.
- Алло? Алло! – раздается в трубке. Ты быстро прикладываешь ее к уху и, дрожа, отвечаешь:
- Найл, привет, это я. Прости, что не позвонила раньше – мобильный сел.
- Ты где, дома? – спрашивает Хоран.
- Да.
- Попала под дождь? – взволнованно уточняет Найл. Ты мычишь ему в ответ «угу» и набрасываешь на себя махровый халат. – Что же не позвонила? Я бы тебя забрал. Теперь заболеешь.
- Видимо, я уже, - ты улыбаешься, усаживаешься в кресло и подтягиваешь под себя ноги.
- Я сейчас к тебе подъеду! – заявляет Найл. Ты начинаешь говорить ему, что не нужно этого делать, ты и сама о себе позаботишься, но он и слушать не хочет. Те полчаса, пока ты дожидаешься его, попутно убираясь в доме, у тебя поднимается температура. Ты смотришь на градусник и видишь там «38,2».
«Ну нет, нет, нет, нет!» - в мыслях стонешь ты, чувствуя, как тебя начинает знобить, а горло – першить. Тут раздается звонок в дверь, ты открываешь ее и встречаешь обезоруживающую улыбку Найла. Глядя в его голубые-голубые глаза и ласковое, заботливое выражение лица, такого родного, ты не можешь не улыбнуться в ответ. И хоть тебя вовсю колотит, ты никак не можешь убрать эту улыбку.
- Да на тебе лица нет! – восклицает Найл, используя какой-то странный английский фразеологизм, так что ты не сразу его понимаешь. Найл шагает к тебе и касается губами твоего лба. Он на ощупь меряет температуру. Ты хочешь сказать, что только что мерила ее, но вместо этого с удовольствием жмуришься, чувствуя его холодные губы. А потом осторожно напоминаешь себе, что вы просто друзья.
- Быстро в кровать, а я вызову скорую, - заявляет Найл, ты фыркаешь и насмешливо смотришь на него.
- Температура детская, - ты махаешь рукой. – Самим сбить можно. А эти врачи пока приедут, пока осмотрят… а еще напугают меня всякими болячками и заставят лечь в больницу. Ну уж нет.
- О чем ты? Ты себя видела? Ты вся горишь, тебе нужен врач! – не отстает Найл и за руку тащит тебя к дивану, на котором валяется пышное пуховое одеяло, купленное в русскоязычном квартале Лондона.
- Мне нужен аспирин, куриный бульон, сон и водка, - говоришь ты.
- Водка? – в глазах Найла отражается шок. Ты смеешься над его реакцией и поясняешь:
- Русское народное средство.
- Но ведь ты не пьешь, - сомневается Найл, усаживаясь на краешек дивана рядом с тобой.
- А мне и не нужно ее пить, только растереть ею тело. Это снимает жар на некоторое время. Но дело в том, что водки у меня нет, поэтому обойдемся аспирином и сном.
Ты пытаешься встать с дивана, но Найл не позволяет тебя этого и, следуя твоим указаниям, находит коробку с медикаментами, достает оттуда таблетки, наливает стакан воды и подает тебе.
- Ты пока полежи, отдохни, а я схожу в магазин.
- За чем? – удивляешься ты.
- За водкой, - с этими словами Найл натягивает куртку и уходит, закрывая за собой дверь. Через несколько минут, когда он возвращается и со смущенным видом достает из пакета стеклянную бутылку, тебя уже бьет такой мандрат, что мама не горюй. К тому же першит в горле и ломит кости. Тебе холодно, очень-очень холодно.
Ты нехотя вылазишь из под одеяла, чувствуя, как по всему телу пробегают мурашки.
- И что мне делать? Это какая-то странная технология, я вообще первый раз такое наблюдаю. В России какие-то странные обряды… - Найл замолкает, потому что замечает, что ты снимаешь халат и остаешься в коротких синих шортах и бюстгальтере. Ты повернута к Найлу спиной и не можешь видеть этого забавного выражения на его лице. Он смотрит на тебя немного сконфуженно, скользит взглядом по твоему телу, покрытому мурашками, а когда понимает, что засмотрелся – быстро отводит взгляд.
- Давай, - со вздохом говоришь ты и обнимаешь себя за плечи.
- Что давать? – не понимает Найл. Ты представляешь, что он мог там себе вообразить, усмехаешься и серьезно добавляешь:
- Наливай немного водки себе в ладони и натирай мне спину.
Без лишних вопросов, немного скованно, Найл открывает бутылку и делает все так, как ты говоришь. В следующий миг ты чувствуешь его ладони на своей спине, и, кажется, начинаешь дрожать пуще прежнего.
- Это от того, что тебе холодно, да? – спрашивает Найл. Ты молча киваешь.
Когда «водные» процедуры подходят к концу, ты еще некоторое время стоишь посреди комнаты, телом улавливая самый маломальский порыв ветра. Больше всего сейчас хочется залезть под одеяло, но этого делать нельзя. Найл не может найти себе места, наблюдая за тем, как ты дрожишь и тупо смотришь в пол. В итоге из вас двоих не выдерживает именно он и заставляет тебя лечь на диван. Ты обнимаешь подушку. В уголках глаз накапливаются слезы. Чертова простуда. Найл сидит рядом и смотрит на тебя. Ты тоже смотришь на него, но не отдаешь себе в этом отчета. Тебя переполняет благодарность, но вместо того, чтобы сказать Найлу об этом, ты берешь своей слабой рукой его ладонь, приподнимаешь ее и кладешь себе на бок, на ребра. Рука Найла теперь кажется неимоверно горячей, и твое мелко трясущееся тело с жадностью впитывает это тепло. Ты стараешься дышать ровно, но это удается плохо.
Так вы сидите некоторое время, безмолвно глядя друг другу в глаза. Физически ты чувствуешь себя из рук вон плохо, но вот морально… готова взлететь. Губы Найла приоткрываются, и он тихо спрашивает:
- Тебе что-нибудь нужно?
- Нет, - ты стараешься покачать головой, но мешает подушка, подпирающая твою щеку. – Ты итак много сделал.
Найл смеется.
- Поучаствовал в странном обряде с водкой и дал тебе выпить лекарство?
- Да, и этого более чем достаточно. Ты мой герой, - ты смотришь на Найла одним глазом. – Ну а теперь можешь идти, уже поздно. Я дальше сама справлюсь.
- У тебя из-за простуды помутился рассудок? – Найл вскидывает брови. – Никуда я не уйду. Мало ли, что ночью может случиться. Так что если ты не против, - а ты не против – я останусь у тебя.
Тебе настолько приятно наблюдать эту заботу, что ты и можешь разве что выдавить:
- Хорошо, оставайся.
Последнее, что ты видишь, прежде, чем уснуть – как Найл касается губами твоих губ.
Температуру, наверное, меряет.
Утром, проснувшись с первыми лучами солнца, ты некоторое время пытаешься понять, что делаешь в гостиной, и почему на полу под пледом, подложив под голову руку, спит Найл. Затем ты дотрагиваешься лбом до своего лба, на котором лежит влажная прохладная тряпица. На столике лежат какие-то лекарства, которых у тебя дома точно не было. Неужели Найл ночью ходил в аптеку? Стоит полупустой стакан с водой, градусник и немного опустевшая бутылка с водкой. У тебя поднималась температура, и Найлу приходилось ее сбивать?
Ты не помнишь совершенно ничего с того момента, как заснула вчерашним вечером. А вот Найлу, похоже, этой ночью пришлось несладко. Ты поднимаешься на ноги, встаешь перед ним на корточки и осторожно вытаскиваешь из его ушей наушники, в которых играет какая-то тихая мелодия. Затем укрываешь Найла своим пуховым одеялом и идешь закрыть жалюзи и задвинуть шторы, чтобы ни один лучик не посмел побеспокоить твоего белокурого героя.
Но пока ты чистишь зубы и смотришь на себя в зеркало, в голову внезапно приходит воспоминание. Ты ошарашено касаешься своих губ пальцами.
Он тебя поцеловал?
Или это был бред сумасшедшего?

(via nancychipmunk)

(Остальное тут)