— А ты сам? Я видела тебя на рынке. Как ты таскал стофунтовые мешки с мукой, - обрываю я его. - Что ж ты ему не расскажешь? Или это, по-твоему, ничего? - Да, на арене наверняка будет полно мешков с мукой, и я забросаю ими противников. Мешки - не оружие. Сама понимаешь, - выпаливает Пит. - Он умеет бороться, - говорю я Хеймитчу. - На школьных соревнованиях в прошлом году занял второе место, уступив только брату. - И что толку? Ты часто видела, чтобы один борец залавливал другого насмерть? - с отвращением произносит Пит. - Зато всегда бывают рукопашные схватки. Если ты раздобудешь нож, у тебя по крайней мере будет шанс. А если кто навалится на меня, я - труп! От злости мой голос срывается на крик. - Никто на тебя не навалится. Будешь жить на дереве, питаясь сырыми белками, и отстреливать соперников из лука. Знаешь, когда мама пришла прощаться, она сказала, что в этот раз Дистрикт-12, возможно, победит. Я думал, она хочет меня подбодрить, а оказалось, она имела в виду тебя! - Конечно, она говорила о тебе! - отмахиваюсь я. - Нет, она сказала «победительница». Победительница, то есть ты! Я оторопела. Неужели его мать так сказала? Неужели она оценивает меня выше своего сына? Судя по боли в глазах Пита, он не врет. Я снова на задворках пекарни. По спине текут ледяные струйки дождя, в животе пусто. И одиннадцатилетняя девочка во мне говорит: - Только потому, что кое-кто мне помог. Взгляд Пита падает на булочку у меня в руках, и я понимаю, что он тоже помнит тот день. Он пожимает плечами. - На арене тебе тоже помогут. От спонсоров отбоя не будет. - Не больше, чем у тебя. Пит переводит глаза на Хеймитча. - Она совсем не понимает, какое впечатление производит на всех. Он проводит пальцем по столу, не глядя на меня. Что он хочет сказать? Мне помогут? Когда мы умирали от голода, никто не помог! Никто, кроме Пита. Мне ничего не давали даром. Дела пошли в гору, только когда появилась добыча. Я умею торговать. Или нет? Какое впечатление я произвожу? Слабой и нуждающейся в помощи? Он думает, торговля мне удавалась, потому что люди меня жалели? Неужели так и есть? Возможно, кто-то и был со мной щедрее обычного, но я всегда считала, что это из-за отца, которого многие хорошо знали. Да и дичь всегда была первоклассная… Нет, кто меня не жалел! Пит нарочно хотел меня задеть.
Сьюзен Коллинз - "Голодные игры"