Пита непросто сбить с толку. - Тогда мне придется догадываться самому, - говорит он, придвигаясь ближе. Впервые мы целуемся по-настоящему. Никто из нас не мучается от боли, не обессилен и не лежит без сознания; наши губы не горят от лихорадки и не немеют от холода. Впервые поцелуй пробуждает у меня в груди какое-то особенное чувство, теплое и захватывающее. Впервые один поцелуй заставляет меня ждать следующего. А его нет. Точнее, есть, но совсем легкий, в кончик носа, потому что Пит отвлекся на другое. - Кажется, у тебя опять кровь. Иди ложись. И вообще уже пора спать, - говорит он. Я надеваю носки, они уже почти сухие. Заставляю Пита надеть куртку. Он совсем замерз, промозглый холод пробирает насквозь. Настаиваю, что буду дежурить первой, хотя ни он, ни я нe ожидаем, что кто-то явится в такую погоду. Пит соглашается при условии, что я тоже залезу спальный мешок. Я не возражаю, так как уже вся дрожу. Две ночи назад у меня было чувство, будто Пит в миллионах миль от меня, зато сейчас застигнута врасплох его близостью. Мы укладываемся, Пит подсовывает мне под голову свою руку и обнимает, словно защищает даже во сне. Меня давно никто так не обнимал; с тех пор, как умер отец и я отдалилась от матери, ничьи руки не внушали мне такого чувства безопасности. Я лежу в очках и вижу, как капли дождя разбиваются о пол пещеры. Ритмично и убаюкивающе. Несколько раз я начинаю дремать и тут же просыпаюсь, злясь на себя и чувствуя вину. Выдерживаю так три-четыре часа, потом бужу Пита. Он, кажется, не против. - Если завтра дождь перестанет, я найду нам место высоко на дереве, и мы сможем спать оба, - обещаю я, погружаясь в сон.

Сьюзен Коллинз - "Голодные игры"