Ее жизнь превратилась в пустоту, после того разговора со мной. На первый взгляд она вела себя так же, улыбалась, часто смеялась.… Но ее глаза не выражали ровным счетом ничего, они были пусты. Когда я вспоминаю их, они всегда представляются мне полными жизни, такие голубые, как два синих блюдца. И бесконечно живые. Ее глаза никогда не «стояли на месте»: всегда выражали разные чувства, причем так, что любой мог бы прочитать все по ее глазам. Но когда я увидел эти глаза в ночном вагоне метро – я опешил. Они потускнели, стали бледно-голубыми. Они не блестели, вокруг зрачка не было привычного желтого ободка.… Сначала, я даже усомнился в увиденном: она ли это? Но потом все сомнения отпали. В этом ее новом образе я увидел знакомые движения: она все так же часто поправляла волосы, закрывала глаза ладонями и глубоко вздыхала, а главное – это то, как она сидела: ее руки были сложены в замок и лежали на коленках, стопы чуть касались пола, а голени были плотно сжаты. Несомненно, это была Даша.
Я не отрывал от нее взгляда. Внезапно Даша повернула голову в мою сторону, но к счастью для себя я успел отвернуться и спрятать свое лицо за книжкой. Она не заметила меня. Через несколько секунд в мою голову пришла безумная идея: что если подойти к ней сейчас, предложить сходить куда-нибудь. Это показалось мне настолько правильным, что я совершенно не заметил того, что она встала и подошла к двери. Неожиданно для себя, я вскочил с места и схватил Дашу за руку.
-Кеша? – удивленно воскликнула она и отдернула руку.
-Привет Даш. – Я замешкался и не сразу понял, что нужно извиниться. – Прости, пожалуйста, я не удержался.
Даша улыбнулась мне и прислонилась к двери вагона.
-Ты очень напугал меня. Ты что-то хотел? Я просто проехала свою станцию, теперь придется выходить. Еще и обратно ехать. Ну, дела….
Она начала очень быстро говорить, запиналась. Я никогда не видел ее такой: она нервничала, скрестила руки на груди и осунулась.
-Ты не против, если мы прогуляемся с тобой. Мне надо многое тебе сказать. – я перебил ее и снова взял за руку. На этот раз я аккуратно коснулся ее кожи и нежно провел указательным пальцем по тыльной стороне ее ладони. Но она неловко убрала свою руку в карман. Я удивился –я не ожидал такого. Я представлял себе это совсем иначе: она должна была накинуться на меня с криками о вечной любви. И мы должны были быть счастливы.
Но только не в этой сказке.
-Я не против. – Коротко и сухо ответила Даша.
Я замялся, но решил не падать духом и все-таки узнать, что же с ней произошло:
-Тогда выйдем на «Чистых прудах».
Даша только молча кивнула. Несколько минут мы провели в полном молчании. В вагоне не было никого кроме нас, и я мог наслаждаться моментом. Я вглядывался в нее, и чем больше я смотрел – тем больше знакомых черт я видел в Даше, в моей Даше. Она вытянулась, сильно похудела. Ее пальцы показались мне слишком длинными а лицо – бледным и усталым. Все это время Даша сидела и не двигалась, не произнесла ни звука. Это показалось мне странным. Раньше она никогда не сидела на месте, говорила громко и много, любила махать руками и смеяться…
Наконец, привычный женский голос объявил: «Станция Чистые Пруды». Я вскочил и подал Даше руку. Она в ответ подала мне свою и безразлично улыбнулась.
Мы вышли из вагона метро, и я повел ее к привычному для меня месту.
-Памятник Грибоедову? – прошептала она и прикрыла глаза руками. Я промолчал. Мы поднялись по эскалатору, и вышли на бульвар.
Ночная Москва. Как я любил этот город по ночам. На улице можно было увидеть редких прохожих, спешащих по своим домам. Шумные улицы и проспекты пустели с наступлением ночи и привычные скверы и бульвары оживали в новом цвете для меня: деревья стояли в ряд, как с картинки. Фонари чуть освещали улицы и дома, в которых уже давно спали все члены больших семей. Но Чистопрудный бульвар – это особенное место для меня. С ним связано огромное количество воспоминаний, без которых моя жизнь была бы неинтересна и скучна. Здесь я знал буквально все: как и когда были посажены эти огромные, теперь, деревья, что это за усадьба и кто в ней жил, какие тайны хранит это небольшое озеро в конце сквера. Я знал даже маленькое, но замечательное кафе, в котором подавали отличную еду. Об этом месте я могу рассказывать вечно…
Но сейчас речь идет не о нем.