Превозмогая боль.

Глава 1(II)

Я быстро забегаю по большой винтовой лестнице наверх. В новом доме спальни находятся на втором этаже, что в первое время было слегка непривычно. Платье, длиной по колено цвета бирюзы с рукавами-фанариками мне очень подходит. Мама сшила для нас с Китнисс одинаковые, только для меня бирюзовое, а для Кит травянисто-зелёное. Мои пшеничные волосы немного промокли под дождём, и теперь свисали серыми сосульками. Пришлось обратиться к помощи фена. Надо сказать, это очень редкая вещица для нашего Дистрикта. Его мне подарил Цинна, лучший друг Китнисс. Приведя волосы в порядок, я сбежала вниз, в столовую. С удивлением замечаю, что людей за столом прибавилось ровно на один. Гейл до сих пор является лучшим другом Кит. Не знаю, как на счёт серьёзных чувств, он не говорит ей об этом, всё понимая. Это было бы очень жестоко и несправедливо по отношению к Китнисс, в то время как она не может забыть Пита. Гейл приходит к нам очень часто, порой они с Кит гуляют по лесу. Они больше не охотятся вместе, так как сестра не хочет. Она вообще не переносит вида крови после участия в "Голодных играх", а от охоты её вообще трясти начинает.

— Привет, Прим! — радостно машет он мне. Мама накрывает на стол, как всегда, с улыбкой. Она любит, когда к нам приходят гости. Наверняка она даст Гейлу ещё с собой чего-нибудь вкусненького, чтоб угостить его семью. Я откладываю в отдельную тарелку картошки и кусок курицы.

— Это Хеймитчу, — отвечаю я на взгляды Гейла и мамы. Кит всё понимает и ничего не спрашивает. Она лишь кивает на тарелку с огуречной нарезкой. Я ответно киваю, полностью согласившись с ней. Вот такой вот разговор, не требующий слов. Мы просто хорошо знаем друг друга, и вместе знаем Эбернети. Китнисс имела в виду, чтоб я не забыла прихватить с собой огурцов, чтоб ментору было чем закусывать. Ужин проходит в тёплой, домашней обстановке, Гейл давно воспринимается для нас, как член семьи. Думаю, мама бы не была против, если он однажды стал бы действительно её членом. Многие ожидали, что после возвращения с "Голодных игр" Китнисс станет мисс Хоторн. Но, вопреки всем слухам и предсказаниям, моя сестра не собиралась выходить замуж. И как я поняла, не сейчас, и никогда либо. Мы с Гейлом выходим вместе. На улице уже довольно потемнело. Парню надо ещё успеть домой до комендантского часа, но он вызывается проводить меня до дома Эбернети. Я заметила, что Хоторн недолюбливает Хеймитча, и не стесняется этого показывать. Вот, например, прямо сейчас.

— Зачем ты таскаешь ему еду? — спрашивает Гейл. Мы идём по мокрой дорожке по направлению к дому ментора. Я перепрыгиваю через лужи, а он, как танк, идёт напролом, так что теперь у него в ботинках наверняка хлюпает.

— Потому что людям надо чем-то питаться, а я знаю, что если не я, то никто не позаботиться о его пропитании, даже он сам, — отвечаю я, перескакивая через очередную лужу.

— Людям надо питаться? Так что ж ты тогда не накормишь голодающих из Шлака, а? По-моему, они в этом нуждаются больше, чем он, — хмуро говорит парень, раздраженно пиная попавшуюся на дороге ветку.

— Это, по-твоему, — спокойно отвечаю я, — А по-моему, совсем не так. И в чём проблема, Гейл? Я не понимаю твоих выпадов. Хеймитч мне нужен, ясно? Мне его жалко.

— Нашла себе собачку дворовую, — фыркает он. Я резко остановилась.

— Гейл, иди домой, не надо меня больше провожать. Я не хочу больше слушать слова, причины которых не понимаю, — я забрала сумку из рук парня, и направилась в сторону дома Хеймитча. Он поймал меня за руку и повернул к себе. Я видела, что Гейл разозлился, только не могла понять, почему.

— Почему ты так относишься к нему? — спросила я, опуская глаза, чтоб не видеть эту гримасу злости на лице Хоторна. Он бесится, а я понятия не имею отчего. Ещё больше меня удивляет то, что срывается он на мне. Мы с Гейлом не друзья, просто знакомые, да и общаемся не часто. Так чего он хочет от меня?

— Почему? Почему?! — мне почему-то кажется, что он меня сейчас ударит. Но нет, Хоторн лишь зло просверливал меня взглядом, — Потому что я ненавижу его, Прим. Их всех! Всех, кто сделал Китнисс такой, всех, кто был причастен к этим проклятым играм! Хеймитча, вашего обожаемого Цинну, и этих идиотов из группы подготовки! Президента, весь Капитолий! Но больше всего я ненавижу Пита Мелларка! Это по его вине она теперь такая! По его вине нет больше той Кит, что мы все знали! По его вине она больше не живёт, Прим, а только существует! И мне невыносимо видеть, как ты кормишь, заботишься о Эбернети, как вы с Кит радуетесь приездам Цинны, как ты носишь Мелларкам молоко…

Он захлебнулся собственными словами и эмоциями. А я во все глаза смотрела на Гейла и не могла взять в голову, как такое страшное чувство могло поселиться в душе этого парня. Я понимаю, что можно ненавидеть Капитолий и Сноу. Их ненавидят все, живущие в дистриктах, в разных степенях, но всё же все. Но причём тут Хеймитч, тем более Цинна, Порция, Вения, Флавий и Октавия? А Пит? Причём тут он?.. Я отвернулась от него, выдернув руку и медленно шагая по дорожке. Пройдя метров пятнадцать, я обернулась на до сих пор стоящего на месте Хоторна. — Иди домой, Гейл. Дойдя до двери дома Хеймитча, я оглянулась. Парень шел, опустив голову и пиная попадающиеся на дороге ветки и комки грязи. С первого шага через порог меня обдало хорошим, застоявшимся запахом спиртного. Я, человек привыкший, не особо обращаю на это внимание, а вот кто-нибудь неподготовленный не смог бы здесь пробыть и десяти минут.

— Эй, Хеймитч, ты где? — окликнула я, снимая плащ и вешая его на вешалку возле двери. Ответом мне послужила тишина. Пожав плечами, я прошествовала на кухню. Включив свет, я сгребла мусор со стола, смахнула с него грязь и пыль. Выложив тарелки с едой, вновь окликнула. — Эй, ты где? На этот раз получилось более успешно. В холле раздался протяжный храп. Взяв со стола графин, я отправилась на звук. Надо сказать, пробуждение, через поливание водой, ментору "Голодных игр" пришлось не по душе.

— Сдурела, девка?!! Из ума выжила?!! — орал он во всё горло. Я ни капли не обиделась. Обижаться на Хеймитча с перепоя, хотя и на здоровую голову, в общем-то, тоже, дело бесполезное и глупое.

— Тебе тоже доброго вечера. Ужин на столе, — спокойно указала я в сторону кухни, — И пойди умойся, несёт — как от сливного бочка для алкогольных напитков. Противно. Мужчина усмехнулся. Что ментору всегда во мне нравилось, так это то, что я всегда ему впрямую, в лицо, говорила всё, что думаю. Думаю, это ему не сколько нравилось, сколько забавляло. Тем не менее, мою последнюю реплику он пропустил мимо ушей. Закатав рукава рубашки до локтя, он уселся за стол, развалившись на стуле и выуживая откуда-то бутылку коньяка.

— Ну что, готовишься к завтрашнему? — с усмешкой спросил он.

— А ты? — в тон ему ответила я. Завтра день Жатвы.