С мамой творилось что-то непонятное, она как с ума сошла. Ничего не ела, почти не спала и ходила по дому как приведение. Она почти не разговаривала, всё время в себе была и ни разу не улыбнулась; как будто наплевала не только на себя, но и на всё окружающее. Щёки ужасно ввалились, под глазами мешки были и лицо было похоже на череп – она как будто таяла на глазах. Это было страшно.
Сейчас, слава Богу, мама чувствует себя лучше и почти совсем пришла в себя.
У папы хватило наглости спросить меня, почему я с ним не разговариваю и не здороваюсь. Я сказала, что не хочу его видеть и разговаривать с ним. Он сказал «ясно» с таким видом, что типа он всё запомнил и плохо мне будет. Не видать мне теперь денег на репетиторов и поездок на курсы.
Жених Мадины, Халиль, должен был вернуться вчера в А. с командировки и, скорее всего, надолго. У него наконец-таки появилось время для празднования собственной свадьбы. И свадьба, может быть, будет в апреле. Честно говоря, мне уже всё равно.
Хочу хорошо сдать экзамены, поступить куда-нибудь и уехать отсюда подальше.