Время все лечит. Так говорила мне мама в детстве, когда я по неосторожности падала на асфальт и разбивала колени. Так говорили подруги, когда больше ничего не могли мне сказать, и на какой-то момент своей жизни я уже сама начала в это верить. Совсем чуть-чуть…
Вообразила сказку и хотела жить с плотной повязкой на глазах…. Теперь я понимаю, это было глупо: жить в воображаемом мире своих собственных иллюзий; думать, что ты всегда будешь рядом. Моим.
Реальность – это жесткий матрац, мешающий крепко спать по ночам. Особенно мне. Особенно теперь.
Когда был ты, эта кровать была нежнее облаков, а сейчас…
Время ничего не лечит. Время слишком беспощадно. Оно не подает милостыню просящим и нуждающимся. Оно безразлично, как бы плохо тебе не было.
Все просто: время высыпающимся песком проскальзывает сквозь пальцы в небытие. В никуда, оставляя после себя лишь маленькие пылинки в виде обрывков воспоминаний…
Остаются только глубокие шрамы в самой сердцевине души. Такие же грубые и несросшиеся края плоти, при каждом движении напоминающие обо всей горечи потери и боли.
Тебя больше нет.
Всё случилось, как гром среди ясного неба. Без ссор, без скандалов. Ты просто собрал вещи, подошел к двери, и сказал, что уже не вернешься. Не объясняя причин и мотивов. Ушел из моей жизни, шумно хлопнув дверью, оставляя меня одну стоять в пустой квартире и верить, что это неправда, что это первоапрельская шутка в разгаре ледяной зимы.
Ты ушел как-то сразу, не забрав с собой ничего, не оставив мне даже малейшего лучика надежды на светлое будущее. Ушел и больше не вернулся. Как и сказал.
Не соврал.
Как это на тебя похоже. Говорить колкую и горькую правду либо молчать, скрывать все в себе. За два года наших отношений я привыкла к этому как к неотъемлемой твоей части.
В этом был весь ты! Собранный из противоречий, уверенный в себе, горделивый. Сильный, властный и независимый. Ты был тем, кого я впервые в жизни полюбила раз и навсегда. В кого верила. В ком видела защитника. Кому дарила свою любовь и саму себя.
Твои родственники наотрез отказалась со мной разговаривать, ссылаясь на излишнюю занятость, кормя меня завтраками-обедами-ужинами. Лишь только твоя двоюродная сестра по секрету сказала мне, чтобы я не винила тебя. И больше ничего!
Пустота. Неизвестность. Боль.
Время идет, а я все жду наступления дня, когда оно, наконец, излечит мое сердце от зародившегося одиночества и чувства никчемности.
Уже полгода прошло, а я ожидаю. Каждую ночь засыпаю в ледяной постели с мыслями о тебе одном. Когда-то очень близком и дорогом, а сейчас… Интересно, где ты сейчас? Существует ли другой мир? Видишь ли ты меня оттуда, слышишь ли?
За эти шесть месяцев твой образ стал размытым и нечетким. Остались лишь наши редкие фотографии и твой телефон. Ты оставил его со словами, что купишь новый, пресекая мои жалкие попытки найти тебя, уговорить вернуться…
Теперь от тебя остался голос на автоответчике, заученный наизусть. Перед сном я всегда слушаю его, и понимаю, как мне не хватает тебя рядом. Как же хочется, чтобы ты был сейчас на одной планете со мной, живой и здоровый. Мне было бы легче это принять, знать, что с тобой все хорошо. Мне было бы легче жить с мыслью, что возможно, когда-нибудь, среди толпы я увижу твой силуэт…
Ками-сама, скажи, почему жизнь такая несправедливая?
Почему ты забрал его у меня так быстро, не дав шанса попрощаться? Не дав сказать ему, как сильно я люблю этого человека и как он мне необходим?! Или он сам отобрал у себя все возможности, не желая быть зависимым ни в жизни, ни в смерти?
Сегодня я получила письмо без адреса. На нем было написано лишь мое имя, но этого было достаточно, чтобы понять: почерк принадлежал тебе!
Как такое возможно?!
Как?
Трясущимися руками я стала открывать его прямо в подъезде, не дойдя до двери. Беглый взгляд остановился на самой первой фразе: «Привет, малыш!». Дальше я ничего не могла различить – слезы стали капать одна за другой от воспоминаний. Так ты называл меня тогда, когда хотел показать всю свою теплоту и нежность в душе. И сейчас, в этом подъезде я словно ощущаю, как ты стоишь рядом шепчешь мне на ушко: «Малыш» …
Ключи нашлись сразу же, дверь открылась, и я влетела в свою пустую квартиру. Это письмо было тем самым лекарством, которого мне не хватало в эти долгие месяцы одиночества.
Я села на диван и не решалась читать дальше. Тело сковал страх. Письмо пекло ладони. Но о чём оно? Как такое вообще может быть? Столько времени мое сердце угасало, и вот сейчас, сжимая в пальцах этот листок, оно бешено колотилось, норовя вырваться из груди. Я уже и забыла, что оно может чувствовать что-то еще, кроме боли…
Мягкий луч уходящего солнца осветил комнату, в которой я сидела, ослепляя и в тоже время, согревая меня. Казалось, будто ты стоишь позади меня и обнимаешь. Твои крепкие руки обнимали меня всегда по-особому. Успокаивали и одновременно убаюкивали. Словно ты мой родитель, а я маленький ребенок, жаждущий защиты.
Тёплое дыхание на шее и лёгкий шёпот, от которого по телу бегут сладкие мурашки… Мне кажется, я схожу с ума…
«Привет, малыш!
Извини, что так поздно. Раньше не мог. Понимаю, что поступил с тобой некрасиво. И, если бы я не был уверен в том, что ты действительно меня любишь, не стал бы так делать. Потому что тоже люблю тебя.
У меня рак. К сожалению, сделать уже ничего нельзя. Последний этап был адом. Я и есть в аду. Но скоро всё закончится, к счастью. Химия, гормоны… Если бы ты знала, как я устал от капельниц. От уколов. От таблеток. От себя, не могущего передвигаться по комнате без посторонней помощи. Это бесит. Особенно когда гляжу в зеркало и не нахожу там себя прежнего – сильного, уверенного, способного подставить хоть плечо, хоть жилетку. Я слишком привык быть победителем, наверное… Извини меня за это.
Бой проигран. Возврата нет. Чёртовы метастазы! Доктора сказали, что мне осталось пару дней. Понимаю, что это плохо, но могу думать только: наконец-то мне не будет больно. Наркотики спасают, конечно, но то, что я сделал с тобой… Это угнетает меня и не даёт успокоиться. Душа тоже болит. Из-за тебя.
Я был жесток, что не сказал тебе. Но допустить, чтобы ты смотрела на меня такого, было выше моих сил. Опускать такой груз на твои плечи… Не надо. Думал, возненавидишь, и ярость даст тебе силы стиснуть зубы и послать всех к чёрту. Всем назло, особенно мне, быть лучше и счастливей всех. И сам же надеялся: может, всё же выздоровею… Тогда бы мне хватило сил снова вернуть тебя. Потому что то чувство, что было у нас, не может умереть просто так. Не так быстро, во всяком случае. Жаль, что я оказался слабее него. Жаль, что не говорил тебе этого каждый день, пока мы были рядом, что всё так закончилось. Хината сказала, ты стала тенью от себя прежней. Каким дьявольским образом у нас с тобой происходят одинаковые изменения во внешности? Не знаю. Но надеюсь, что это письмо, хоть и опоздавшее на столько месяцев, вернёт тебе надежду.
Я люблю тебя. Именно это давало мне силы бороться всё эти месяцы. Надеюсь, что теперь ты сможешь идти дальше. Моё последнее желание: живи за меня. Вместо меня. За двоих.
Твой Неджи».
Новая порция слез затмила глаза. Казалось, что он сидит рядышком со мной на нашем диване и говорит мне всё это хрипловатым голосом.…Я слышу его голос, чувствую ту интонацию, и от этого моя душа разрывается на куски.
Сейчас мне многое стало ясно. То, что его родня не хотела мне об этом рассказывать, слова Хинаты о моей непричастности, о его резком уходе.
Хотелось бить стены и кричать: «Дурак!».
Дурак! Дурак! Дурак!
Надо было сказать мне! Эгоист! Неджи, какой же ты эгоист!
Думая о своей силе, ты забыл о моих чувствах, желаниях?
Почему ты не сказал мне о болезни? Я хотела использовать хотя бы еще несколько дней на то, чтобы видеть и слышать тебя! Не важно, каким слабым и беспомощным ты становился! Не важно, родной!
Мой родной…
Я всего лишь хотела быть с тобой всё то время, что нам суждено было провести. А ты лишил меня этого, наградив ненужной болью.
Стало не хватать воздуха. Начавшаяся истерика не желала проходить. Я не могла успокоиться, пока не посмотрела на себя в зеркало.
Отражение дало желаемый эффект. Я остановилась, замерла и смогла равномерно дышать, снова…
Я, по ту сторону зеркала, напугала себя с этой! Расширенные зрачки карих глаз оглядывали исхудавший силуэт. Я смотрела на себя словно впервые за это долгое время, не узнавая бледного оттенка кожи и растрепанного вида. Призрак…
Ты явно не это хотел увидеть, да, Неджи?!
Последние твои слова эхом звучат в голове: «Живи…За меня… За нас!»
Решение пришло само собой. Я взяла ключи, закрыла дверь и побежала. Сначала вниз по крутой лестнице, потом по переулкам. Косые взгляды прохожих, удивление, ругань. Кажется, я кого-то толкнула. Плевать. Мне нужно дойти.
Я бежала, пока хватало дыхания, останавливалась, отдыхала, шла, и снова неслась мимо витрин магазинов, бутиков, проезжающих автобусов.
Вся жизнь города была где-то неподалёку, за поворотом, на который мне пока нет ходу. Ноги сами вели меня к тебе. К кладбищу. К тому месту, которое я старалась обходить, чтобы свыкнуться с мыслью.
И вот - тонкая металлическая калитка. За ней дорожки, ведущие каждая к своей истории былой жизни. Я сбавила шаг, когда впереди показалось мраморная плита с твоим изображением.
Родные выбрали удачную фотографию. На ней ты серьезный, с плотно сомкнутыми губами. Сильный, даже мощный мужчина, каким ты всегда был. А взгляд… Любому другому он мог бы показаться, что ты был раздражен, но я вижу, как уголки глаз чуть приподняты. Ты старался спрятаться под маску неприступности, но не удалось. Я могла это различить…
Дата рождения. Тире. Дата смерти.
Кричать поздно. Да и что? Рано, рано, слишком молодым он ушёл от нас? Как-то глупо…
Я присела на колени и провела пальцами по контуру лица на камне и улыбнулась.
Перед глазами всплывали моменты наших первых свиданий. Наши вечера, дни, ночи. Один за другим, я видела их, словно они были только вчера. Кажется, в каждой моей слезинке было по поцелую, по объятию, по слову. Всё…
Потом я встала. Улыбнулась и вздохнула свежего воздуха.
После городского шума, тишина казалась оглушающей, но мне нравилось. Лёгкий ветер сушил щеки и казалось, что это кто-то родной и близкий снова вытирает мне сопли. Спасибо тебе, ветер.
Я шагнула вперёд. Влага всё ещё застилала глаза, и поэтому казалось, что кто-то другой смотрит на всё это одновременно со мной.
Будем жить, родной? Будем! Я обещаю. Вместе? Вместе!
За тебя и меня!
За нас, любимый!