Он начал свою новую жизнь, стоя в холодной тьме, дыша спёртым, нечистым воздухом. Металл заскрежетал о металл, пол внезапно дрогнул под ногами. Он упал навзничь, и, упираясь руками и ногами, передвинулся спиной вперёд.Сжавшись в плотный комок, он надеялся только на одно: что скоро его глаза привыкнут к темноте. «Меня зовут Томас» . Это было всё, что он помнил о своей предыдущей жизни.

— Не сдавайся, Чак. Мы разгадаем Лабиринт и вырвемся отсюда. Я теперь Бегун, и клянусь своей жизнью: я верну тебя в твою комнату. И твоя мама перестанет плакать. — Томас свято верил в то, что говорил. Он чувствовал, что эта клятва теперь выжжена в его сердце.
— Хорошо бы, чтоб ты оказался прав, — дрожащим голосом отозвался Чак.
— Клянусь, Чак , — прошептал он. — Клянусь, я верну тебя домой.

— Том, ты действительно не помнишь меня? — Теперь её голос звучал мягко и нежно.
— Ты хочешь сказать… ты помнишь меня? — спросил он.
— Я помню свою память о тебе, — пробормотала она — Чувства помню. Эмоции. Как будто у меня в голове установлены полки, на каждой этикетка — что на этой полке должно быть, какие воспоминания о событиях или лицах. Но полки пусты… Как будто всё, что там когда-то было, находится теперь по другую сторону плотного белого занавеса. Ты тоже где-то там. Но что я помню точно — это что ты мой друг.
Как в тумане, Томас совсем откинул одеяло и потянулся к ней, чтобы пожать протянутую руку:
— Мне нравится, как ты меня называешь — Том. — Не успели эти слова сорваться с его языка, как им овладела уверенность, что ничего глупее он в жизни не произносил.
— Но ведь это же твоё имя, разве не так?
— Да, но все называют меня Томас. Ну, почти все — кроме Ньюта, тот зовёт меня Томми. «Том» звучит так… уютно, по-домашнему, что ли… Хотя я даже не знаю, что такое «домашний уют»

Да шнер Джеймс "Бегущий в лабиринте"