Счастье — это когда ты плохо написал экзамен; ну, не так чтобы плохо, но мог лучше, гораздо лучше; и вот ты ходишь и мучаешься, что не сдал, не поступил, и мечтаешь, чтобы тебе сейчас кто-нибудь задал эти же вопросы, ты бы так хорошо ответил, ну просто как только можно хорошо; а потом приходишь за результатами — и видишь: сдал. На четыре, но сдал. Приняли! Тебя приняли! И тут же звонишь друзьям и родителям: приняли! И они радуются с тобой вместе, и тут же кто-то предлагает обмыть, а мама говорит, что она уже с утра торт испекла, потому что всегда в тебя верила. И вот это — счастье.
Счастье — это когда у тебя пропала собака, и ты ищешь ее, беспокоишься, звонишь знакомым, идешь обклеивать объявлениями стены окрестных домов — и вдруг видишь ее в незнакомой подворотне, а она вся вымазанная чем-то, страшненькая — бросается к тебе, и ты берешь ее на руки — да черт с ней, с курткой! — и целуешь эту грязную морду, и называешь ее ласковыми именами, и все прохожие понимают: у тебя нашлась собака — счастье.
Счастье — это когда вы поссорились; неважно, кто был виноват, но вот вы сказали друг другу много неприятных слов, и кто-нибудь обязательно ляжет спать первым и уткнется носом в стену, а ты сидишь полночи перед компьютером и думаешь, может, постелить себе на кухне; но потом все-таки ложишься, и по привычке обнимаешь сзади, — а любимый человек разворачивается и утыкается тебе лицом куда-то в подмышку; и вот вы миритесь, а для этого слов совсем не надо. И для счастья тоже — не надо.
Счастье — это когда тебя весь день преследуют неудачи: на автобус опоздал, набойка отвалилась, начальник вызвал на ковер, денег снова не доплатили, и еще какая-то тоска — как будто умер кто, а кто именно — еще не знаешь; но вот приходишь вечером домой — а дома мама, кошки, цветы, обед, и так спокойно, и все живы-здоровы, тьфу-тьфу-тьфу, а потом ложишься на диван с книжкой или забираешься сразу под одеяло, и думаешь: ффу, какое счастье, что этот день наконец закончился, завтра будет лучше, завтра обязательно будет лучше.
Счастье — это когда близкого человека увезли за белую дверь, а тебя не пускают, и ты сидишь перед операционной: плачешь, молишься, смотришь на часы, пытаешься чем-то заняться, думаешь о нем, пытаешься подбодрить его, пытаешься передать ему сил на расстоянии, снова плачешь, утираешь слезы, высматриваешь врачей, смотришь на часы, запрещаешь себе смотреть на часы, — а потом его выкатывают наконец на больничной каталке, а он такой бледный, под капельницей, но живой, живой! — смотрит на тебя и удивляется: ты что, дурочка, так и сидела тут целый час? — и ты говоришь «да», забыв, что на самом деле прошло три (пять, восемь, двенадцать); а потом выходит доктор и быстро говорит тебе: «Соки. Усиленное питание. Через две недели выпишем. Операция прошла очень хорошо, » — и ты держишь любимого за руку, и рассказываешь, что ты ему купишь и кто придет к нему в гости, а он сонный и слабый, и ты целуешь его в лоб и бежишь в магазин, чтобы принести ему еды, а на лице у тебя — счастье…
Счастье — это когда сделана трудная работа или когда оказывается, что ее можно не делать вовсе; счастье — это еда после долгого дня; счастье — это первый лист, первая травинка, и елки зимой, и первое купание летом, и радуга, и море. Счастье — это не только прошлое время, но и будущее, и настоящее; каждый раз, когда ты счастлив, ты откладываешь закладку в собственной вечности: вот этот миг я буду вспоминать, и этот день тоже. И этот. А потом вспоминаешь. Или еще лучше — живешь в собственной счастливой вечности. Ведь счастье — это каждый миг нашей жизни, даже если мы этого вовсе не понимаем