тогда я подошел к ней, заставил потесниться, чтобы сесть рядом, я чуть ли не на колени к ней уселся. и тут она расплакалась по-настоящему - и прежде чем я мог сообразить, я уже целовал ее куда попало: в глаза, лоб, в нос, в брови, даже в уши. только в губы не поцеловал, она как-то все время отводила губы. во всяком случае, больше, чем в тот раз, мы никогда не целовались. потом она встала, пошла в комнату и надела свой свитер, красный с белым, от которого я просто обалдел, и мы пошли в какое-то дрянное кино. вы только не подумайте, что она была какая-нибудь ледышка, оттого что мы никогда не целовались и не обнимались. вовсе нет. например, мы с ней всегда держались за руки. я понимаю, это не в счет, но с ней замечательно было держаться за руки. когда с другими девчонками держишься за руки, у них рука как мертвая или они все время вертят рукой, будто боятся, что иначе тебе надоест. а джейн была совсем другая. придем с ней в какое-нибудь кино и сразу возьмемся за руки и не разнимаем рук, пока картина не кончится. не думаем ни о чем, не шелохнемся. с джейн я никогда не беспокоился, потеет у меня ладонь или нет. просто с ней было хорошо. удивительно хорошо.
и еще я вспомнил одну штуку. один раз в кино джейн сделала мне такое, что я просто обалдел. шла кинохроника или еще что-то, и я вдруг почувствовал, что меня кто-то гладит по голове, оказалось - джейн. удивительно странно все-таки. ведь она была еще маленькая, а обычно женщины гладят кого-нибудь по голове, когда им уже лет тридцать, и гладят они своего мужа или ребенка. я иногда глажу свою сестренку по голове - редко, конечно. а тут она, сама еще маленькая, и вдруг гладит тебя по голове. и это у нее до того мило вышло, что я просто очумел