Но мы всегда, с самого
начала, ощущали себя равными. Да, конечно, мы ели друг друга и все такое
прочее; более слабые животные прекрасно знали, чего следует ожидать, если
переходишь дорогу кому-то, кто больше тебя и вдобавок голоден. Но мы считали
это естественным порядком вещей. Тот факт, что один зверь способен убить
другого, отнюдь не возносил первого над вторым; он делал его лишь более опасным. Может быть, вам трудно это понять, но между нами существовало
взаимное уважение. Поедать других не значило презирать их; а те, кто попадал
другому на обед (или их родичи), вовсе не думали преисполняться
благоговейного восхищения перед едоками.