Никогда не представлялось что придется схоронить тело среди картонных стен и ледяной, мраморной плитки. С утра, в озябшем мраке я нахожу себя в клинике, неосознанно обжигая губы бергамотовым чаем. Приглушенно доносятся страдальческие вздохи, потерянно бродящие в глухой неизвестности. Встревоженные шаги, бессмысленные отрывки слов, равнодушное чавканье холодильника.

Пару лет назад здесь поселилась извилистая тварь, с тех пор скользящая сквозь стены, этажи и человеческие жизни.

Я не спеша поднесу большую, желтую кружку близко к лицу. Закрыв глаза вдохну столь верный запах. Затем мой взгляд упадет на мои маленькие, сухие руки, чьи пальцы тогда так старательно пытались зацепиться за настоящее, пальцы сохранившее то тепло.
Там внизу, в пустом подъезде, на светлой, холодной лестнице, разбитым зеркалом разбросаны осколки бессонных ночей и страданий. Через несколько часов они заблестят новым светом, слепя людям глаза, они солнечно будут отражать примитивную радость бытия.