– Закрой глаза, – приказывает Цинна.
Я ощущаю шелковистую ткань, скользящую по обнаженной коже, и тяжесть, опустившуюся на плечи. Платье весит, наверное, не меньше сорока фунтов! Я хватаюсь за руку Октавии и вслепую сую ноги в туфли, с радостью обнаруживая, что каблуки у них дюйма на два ниже, чем у тех, в которых меня заставляла ходить Эффи. Пару минут на мне еще что-то одергивают и поправляют. Потом тишина.
– Можно открыть глаза ? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает Цинна.
Существо, которое я вижу перед собой в большом зеркале, явилось из другого мира – оттуда, где кожа блестит, глаза вспыхивают огнями, а одежда из драгоценных камней. Платье – это что-то невероятное! – целиком покрыто сверкающими самоцветами: красными, белыми, желтыми и кое-где, на самых краешках огненных узоров, голубыми. При малейшем движении меня словно охватывают языки пламени. Нет, я не красивая, я не великолепная, я – ослепительная как солнце. Какое-то время мы просто стоим и любуемся.
– О, Цинна, спасибо, – шепчу я.
– Покружись, – говорит он. Я вытягиваю руки в стороны и вращаюсь. Все восхищенно ахают. Цинна отпускает группу и просит меня походить в платье и туфлях. К ним и привыкать не надо, они гораздо удобнее, чем те, что приносила Эффи. Платье нисколько не мешает при ходьбе, и его не приходится подбирать – одной заботой меньше.
– Ну, значит, к интервью ты готова? – спрашивает Цинна.
Сьюзен Коллинз - "Голодные игры"