Хочу вернуться в свои семнадцать
и там остаться.
Слегка встряхнуться, да отдышаться.
Поулыбаться.

Не помнить больше значенья слова:
" дефибрилляция".
Не просыпаться
посреди ночи
в реанимации.

Хочу вернуться
туда, где шансов
из сотни - тысяча.
Туда, где можно
наошибаться -
Бог всё простит ещё.
Туда, где кожа
груба на пальцах
от аккустической…

Где всё не сложно.
И всё прекрасно,
как ни лирически…

Туда, где лето - как лето.
Жарче
лишь на экваторе.
И сигареты
в футбольных гетрах упрячь от матери.
Она узнает ведь,
наругает
сильнее прежнего.
Ты ещё маленький, братец, маленький.
Что ты пережил?

Ты ведь не видел пока,
как бабушка лет под семьдесят
всё гладит сына руками влажными, сидя в креслице.
И он уходит довольный вроде,
оставив овощи.
А через час её не заводят на скорой помощи…

Ты ведь не знаешь ещё,
как страшно бывает клясться в том,
что всем сбегающим с жизни будешь потом
шлагбаумом.
И не сломаешься, и не станешь
бездушным роботом,
чтоб что не спрашивай, то не важно
или не понято…

На твоих джинсах значок
с ругательством по-английски.
Ты любишь виски,
хоть и не пробовал пока виски.
Ты изумительный дурачок,
мечтатель,
с сотнями в переписке.
Ты не попал ещё на крючок
к зарплате,
к взрослым счетам и рискам.

Тебе семнадцать.
И твоя жизнь терпеливо ждёт.
И улыбается,
спрятав за спину
острый,
финский…

Егор Сергеев.