Мы пускаем трещину, как напряженный от кипятка стакан.
Ты вытягиваешь туз из-за пазухи, охотишься как на дич варан.
Мне ничего не осталось: ни горячий чай, ни ты, ни диван.
Увядает последний желтый, озябший как пальцы, тюльпан.

В этом диком наборе слов, мысли путались и брыкались.
Спрятать последнее от меня живое, упорно они пытались.
Ты ломал стены, как жандарм изымал птичье мое вдохновенье.
Я ничего не боялась, меня охватывало звериное искушение.

Искрометная ругань, ранила будто стрелы, ровно в сердце.
В такие моменты я смотрела и думала о тебе как о горце.
Спустился с гор, и, мол, собирай свои чертовы пожитки.
А я как ручная кукла, из которой все тянут нитки.

Но мне совершенно не больно, - это как швы снимать.
Ты, видя мое бесстрашие, пытался продолжить меня пугать.
Но нет… я снимала пряные сливки и закусывала ими вино.
Я тихо, вот так бесцельно опускалась на самое дно.