— В таком случае давай вернемся к Жатве, к тому моменту, когда назвали имя твоей сестры, - предлагает Цезарь; его голос стал тише и серьезнее, - и ты объявила себя добровольцем. Ты не могла бы рассказать нам о ней ?

Нет. Ни за что. Только не вам. Но… может быть, Цинне. Мне кажется, я даже вижу сострадани е на его лице.

— Ее зовут Прим, ей всего двенадцать. И я люблю ее больше всех на свете. Над К руглой площадью повисла тишина.

— Что она сказала тебе после Жатвы? - спрашивает Цезарь.

Правду. Правду. Я проглатываю комок в горле.

— Она просила меня очень-очень постараться и победить. Зрители, замерев, ловят каждое мое слово.

— И что ты ответила ей? - мягко направляет меня Цезарь.

Вместо нежности мною овладевает ледяная твердость. Мускулы напряжены, словно готовятся к схватке. Когда я открываю рот, мой голос звучит на октаву ниже:

— Я поклялась, что постараюсь.

— Не сомневаюсь, - говорит Цезарь, сжимая мне плечи. Звенит звонок.

— Жаль, но наше время закончилось. Удачи тебе, Китнисс Эвердин, трибут из Дистрикта-12.

Сьюзен Коллинз - "Голодные игры"