Энн Облаками
Мне опять предрекли жесточайшее из воздаяний,
Но я стойко держусь, словно кожа моя—гранит.
И всю память сносив, как одно из своих одеяний,
что выкинуть жалко, но нету места хранить,
Становлюсь я фигурой с бесчисленным количеством граней.
И под каждым ребром у меня беспрерывно болит.

Новым вихрем внутри мне стирают гниющее прошлое,
С этим вместе лишив даже права на гравитацию.
Город пуст. Город чужд. Каждый шаг в нем —это продрогшее,
опоздавшее объявление, что твердит об оккупации.
И забвение ловит в свои сети меня, изнемогшую,
И глотает слова, оставляя лишь интонации.

А в итоге мы будем лишь чужими, яркими снами.
У меня будет жизнь, чтобы это себе простить.
Я на ярмарке чувств продаю слишком тяжкую память:
Мои плечи не в силах ее больше повсюду носить.