В пустой серой комнате, где только белая тюль и синие кресла, их было двое. Он и она. Их связывало только одно - их общее прошлое. Больное и жгучее. А эта встреча - просто точки. Над i. И ее спасение. Она так решила.
Она стояла лицом к окну. Широкая майка, спадающая с плеч. Изящные лопатки, худые руки. Русые волосы, убранные вверх золотой заколкой и несколько непослушно свисающих прядей. Узкая талия и стройные ноги. Нежная. Тонкая, почти прозрачная. Это была не она. Не похожая на себя. На ту девченку. Но такой, он бы любил ее еще сильней.
Он вошел без стука. Она ждала и даже не обернулась. Он молча обнял за плечи и поцеловал в шею. Она чуть дрогнула. По коже пронесся легкий холодок. Она ждала. Он понял. Сел. Уставился в пол.Она забралась на подоконник, свесив босые ноги вниз, и смотрела куда-то вдаль, казалось что на него, но насквозь, продумывая, что сказать. Его присутствие всегда перекрывало дыхание и замораживало мысли.
- Меня прокляли тобой, понимаешь? С первого дня. Меня подсадили на тебя, как на иглу. Сколько прошло? Пять?.. Шесть лет? А ты до сих пор мне снишься.
Она посмотрела в потолок, как будто спасаясь от подступающих к горлу слез.Ты не думай, я не одна. У меня мужчин всегда было достаточно. Но любви.., - она перевела дыхание. - Ты засел в сердце, в легких, под кожей. Говорят, что я дышу тобой, но все не так. Я тобой задыхаюсь. Я хочу выплюнуть тебя из себя, выдышать, избавиться. Но ты затаился где-то глубоко и противишься всем моим методам. Я не хочу тебя. Я не люблю тебя. Я не могу так больше.- Я не буду отчитываться или оправдываться перед тобой. У меня на сегодня другая цель…
Оборвала сама себя, мысленно ругая за официальность. Да и вобще, за то, что все это придумала.
- Мне хотелось все вернуть много раз. Глупое воображение превозносило тебя, и мне казалось, что, может ты и есть тот, кого я ищу, а я всего лишь не могу этого заметить? Мы ведь меняемся, взрослеем, и время не стоит на месте. Надеялась, что ты станешь другим. И все будет совсем иначе. Потом какое-то другое «я» меня останавливало, больно хлестало ладошками по щекам, и плескало холодной водой в лицо, чтоб в чувства привести, чтоб вернулась на землю. И я возвращалась. Ненавидела тебя и все наше прошлое. Сплетала всю свою душу в косы из фраз о том, как я устала от тебя и «о боже, как же его забыть?», таким образом вытягивая тебя по немножку из себя. А может наоборот, разжигала новое пламя какой-то страсти и увлечения.
Я прикована к тебе.
Бывало, ходила по городу и в лица вглядывалась: ты-не ты. Зачем? не спрашивай. Я себя никогда не понимала. Я искала тебя, потом говорила: стоп, что же мы делаем? Приходя домой, меня снова выворачивало словами на электронных листах - меня уже люди бояться стали, я каждый день писала что-то новое. О тебе. Потом отпустило. Отвлеклась, что ли. Даже поверила в свои же слова, что «время не лечит, а вот расстояние - спасает». Я не видела тебя, и было легче. Я жила дальше: влюблялась в других, проводила с ними время, меня держали крепко за руку и целовали в губы. Я знала, что такое счастье. Порой казалось, что даже лица твоего не помню.
Но тогда возвращался ты. За надеждой. А в ответ получал новую порциию моеого яда..
Он издал еле слышный смешок и откинулся на спинку кресла. Она перестала соскребать ногтем краску с уже и без того обшарпаного подоконника и сурово глянула на него. Глаза были солеными.
Он не знал, что чувствует сейчас. Наверное нужно какое-то время, что бы все понять и обдумать. Но он знал одно: ее слезы он не выдержит. Он всегда с трудом переживал эту сентиментальность, а тут Она: такая хрупкая, такая откровенная с ним сегодня. Вся в слезах. Его по-прежнему любимая девочка. Девушка. Такая ранимая и чувствительная, но перед ним пытающаяся казаться сильной, уверенной и независимой.
Он сжимал руки, ломал пальцы от невозможности: он так близко, совсем рядом, но до нее не дотянуться. Между ними всего пол-комнаты и целая пропасть. Вечность. Она теперь чужая ему совсем, и он не в праве поддаваться своим слабостям. А раньше, он бы позволил себе это - прижать ее голову к своей груди, «плачь, девочка, плачь» и по волосам гладить, потому что только его любимая, только его. А после за подбородок двумя пальцами и «я люблю тебя, и всегда буду любить». Только ей не нужны его нежности, ни объятия, ни слова. Ни сейчас, ни когда-либо позже. Никогда.
Между ними всего пол-комнаты и пропасть - н и к о г д а.