И пусть за окном будет город в слезинках дождя,
в потертом костюме дорог и залатанных крыш,
пока твое имя кленовые листья твердят,
я не покидаю мой маленький но-не-Париж.

А листья срываются, чтоб на прощанье успеть спуститься по ветру –
спирали в скрипичном ключе,
ты знаешь, ведь я научилась тобой не болеть, давно научилась.
Вот только не знаю, зачем.

А город в слезинках, в ладони горит телефон,
горит от стыда за случайно подслушанный бред,
и две половинки забыли сегодня о том, что нет ничего, если целого в памяти нет.
И город развел их, как малых детей, по углам,
придумал работу, оставил один на один с холодным упрямством и мыслью,
что «я не отдам тебя никому,
только ты не узнаешь, прости».
И я ни за что не пройду эти сорок шагов до двери подъезда и пять остановок – к тебе,
раз город завел себе этих смешных дураков – так пусть разбирается сам в их нелегкой судьбе,
он сам виноват – приручил неизвестно к чему,
заставил их жить друг для друга, сливаться в одно,
пусть он это все разбирает, чтоб пусто ему…,
пусть плачет дождями, а я…
Мне уже все равно,
я молча смотрю на стекло, за которым плывет свинцовое облако,
хмурясь и птицам грозя,
и -прямо по Остеру – делаю наоборот,
уже потому, что теперь по-другому нельзя.
Нет, я не звоню, не пишу тебе в почту «малыш»,
не ставлю сердечко и десять улыбок подряд…
Я просто терплю этот маленький, но-не-Париж –
пока твое имя кленовые листья твердят.

Кот Басё.