Мальчишки изменяют номера
мобильных, удаляются из qip'а,
демонстративно тешатся экипом,
блядями, у которых буфера

в два раза больше наших. Поостыв,
мальчишки режут бутерброды, вены.
Мальчишки жгут сцепления и фены,
а также наши фото и мосты.

Заводят не собаку - так гастрит,
носки без пары, страха и упрёка.
Играют жертв, чтоб новая дурёха
спешила приутешить, обострив

тем самым неспособность долюбить
единственную - статусную суку.
[Её попробуй, милая, срисуй-ка.
Не можешь - исцеляй недоебит,

а в душу опрометчиво не лезь,
не бейся в заколоченные двери.
Они закрылись в прошлом - ноябре ли,
апреле? - на себе поставив крест.]

Мальчишки верят в силу коньяка
и разума, который носят в плавках.
[Какой там разум, ха! - обнять и плакать.]
Мальчишки не умеют намекать.

Мальчишки не способны проиграть
легко и идеально - как на скрипке.
Понты бесценны. Идеалы хлипки.
За дождиком в четверг обычно град.

Мальчишки не признают [и пускай],
что тщетно нас из памяти стирали.
Но исходя из принципа спирали,
фатально, предсказуемо, слегка

банально [факт!] - по собственным следам,
едва зажившим лбом - о те же грабли
[не надо быть пророком, крибли-крабли]
мальчишки возвращаются. Всегда.